Вторник 17 апреля 1956 года. Визит Хрущева и Булганина в Англию весной 56-го на крейсере «Орджоникидзе». В тот самый день Никита Сергеевич отмечал день рождения. В конце застолья он остался в кают-компании вдвоем с председателем КГБ СССР Серовым.
Из книги «Провал операции Кларет»:– Ты что ж меня без подарка оставил, генерал? – каким-то подозрительно недружеским голосом спросил Серова Хрущев, пристально вглядываясь в глаза генерала.
– А как же ваза, Никита Сергеевич? – растерянно возразил Серов. – Я же вам вазу подарил. Вон она на столике красуется.
Красные глаза «Первого», казалось, еще сильней побагровели. Накануне к Хрущеву на Старую площадь с Лубянки от его доверенных людей в КГБ поступил радиоперехват разговора резидента английской разведки с первым секретарем посольства Бельгии в СССР. В нем речь шла о том, что председатель КГБ Иван Серов хранит дома украденную гитлеровцами во время войны бриллиантовую корону бельгийской королевы. Хрущев понимал, что на карту поставлена не только репутация Серова. Ведь его выдвигал и поддерживал именно он. Значит, и за грехи генерала рассчитываться придется им обоим. Такая перспектива никак не входила в планы «Первого».
– Красуется, говоришь?! – недовольно повторил Хрущев слова генерала. – А украденная тобой бельгийская корона где красуется? У твоей жинки на голове? Или в шкафу на даче? Что ж ты мне ее не подаришь, генерал? Или жалко расставаться?
– Это ложь, клевета! – испуганно забормотал в ответ Серов.
Он напряженно думал, пытаясь отыскать подходящую оговорку или оправдание, но тщетно. Сознание генерала терялось в водовороте страшных мыслей, сковавших параличом страха его мозг.
– Должно быть, кто-то успел «настучать» на меня Хрущеву, – подумалось Серову.
– Если какая-то корона действительно была украдена, – неуверенно выговорил, наконец, Иван Александрович, – мы обязательно найдем ее и вернем государству.
Хрущев с немалым удивлением наблюдал за реакцией обескураженного генерала. Он не мог не заметить, что Серов действительно испуган.
– Видимо, все, что содержалось в том перехваченном гэбистами телефонном разговоре, – сущая правда, – подумал про себя Хрущев, теряя и без того зыбкую надежду на то, что полученная подчиненными Серова информация неверна.
– Ведь отыскали же мы след утерянной черной тетради Сталина, – нашел, наконец, что сказать Иван Александрович.
Это замечание, как он и рассчитывал, возымело действие. Хрущев вздрогнул от сказанного генералом и пристально взглянул ему в глаза.
– Может быть, Серов действительно нашел завещание Сталина? – мелькнуло в голове у «Первого». Такая находка была бы сейчас весьма кстати, окажись она в его руках. Хрущев почувствовал, что Серов предлагает ему сделку: корону в обмен на тетрадь.
– В тетради, судя по всему, Сталин записывал компромат на всех членов Президиума. Очевидно, готовился к расправе с ними, да не успел, – заметил Серов, довольный тем эффектом, который произвело на Хрущева его заявление.
Атака «Первого» захлебнулась. Хрущев насупился, не зная, как быть. Ответ подсказал сам Серов.
– Нельзя допустить, чтобы эта тетрадь сейчас попала в неверные руки, – многозначительно заявил он. – Кто знает, как кому вздумается ею воспользоваться.
– Я знал, что всегда могу рассчитывать на тебя, – вяло выговорил Хрущев.
Хрущев и Булганин на борту «Орджоникидзе>
Я соглашусь в одном. Мысли и эмоции собеседников – безусловно, беллетристика, авторское воображение. Но сама история – вполне документальная.
Этот разговор Серова и Хрущева был записан ребятами из ГРУ. В середине 90-х, получив копию расшифровки этой записи от капитана 1-го ранга Евгения Викторовича Романова, командира БЧ-5 крейсера «Орджоникидзе», я спросил, кто и почему писал разговор Серова с Хрущевым. Вряд ли генерал-лейтенант Михаил Алексеевич Шалин, тогдашний начальник ГРУ, мог такое разрешить!
Мне объяснили, что писать собирались беседу начальника разведуправления Балтийского флота капитана 1-го ранга Соловьева с военно-морским атташе Великобритании капитаном Эдрианом Норти.
Норти был официально приглашен советской стороной в поход на крейсере. Соловьев его «окучивал» и периодически подпаивал в течение похода, чтобы получить нужную информацию. Хрущев пригласил англичанина на свой день рождения. Скрытый микрофон «гэрэушники» установили в том месте, где сидели Соловьев и Норти. Под завязку вечеринки они ушли. Оставшись вдвоем, Хрущев и Серов сели поблизости от микрофона. Так и получилась эта запись. Случайно.
А вот разговор Хрущева с Серовым не был случайным. Они вместе работали перед войной в Киеве. Первый партийный секретарь и первый чекист Украины. Сообща устраивали репрессии, искали «врагов народа». И старались держаться вместе, чтобы не пропасть поодиночке в то смутное время. С тех пор и поддерживали друг друга. Когда в марте 1954 года был создан КГБ, Хрущев продвинул своего верного человека в председатели.
Диадема Елизаветы Бельгийской
Весной 45-го Серов был главным чекистом при Жукове в Берлине, занимался, помимо прочего, трофейным имуществом. Вот и «приватизировал» под шумок бриллиантовую корону Бельгии, ранее украденную нацистами. Генерал, подобно маршалу Герингу, имел слабость к драгоценностям, антиквариату, картинам… Про корону как-то пронюхали англичане.
По слухам, жена Серова пришла в ней в Большой театр. Ее засекли. В Москве тогда резидентом работала под дипломатическим прикрытием будущая звезда английской разведки баронесса Дафна Парк. Она блестяще организовала «утечку», чтоб навредить Серову, известному англофобу.
Позвонила в бельгийское посольство знакомому дипломату и все рассказала про корону, прекрасно зная, что люди с Лубянки прослушивают круглосуточно оба телефона и недоброжелатели Серова тут же доложат взрывоопасную информацию в Кремль. Так и получилось.
***
После неприятного разговора с Хрущевым на борту крейсера Серову пришлось вернуть корону. Ее вскоре без всякой огласки втихую передали бельгийской королеве во время ее визита в Москву. История в прессу не попала. Обе высокие стороны имели основания держать ее в тайне…
Открытые источники
Комментариев нет:
Отправить комментарий