- Как прошла очная ставка?
- Главное - она состоялась. Хотя мне было очень неприятно находиться с этим человеком в одной комнате. Я задал много вопросов. На кое-что времени не хватило. Но в целом у нас получился диалог. Разговор шел на русском языке, так как Леонид Данилович сказал, что украинский ему не очень понятен. Все фиксировалось на аудио- и видеоустройства. Экс-президент был собранным и морально подготовленным и даже поблагодарил меня, что я дал ему новую информацию. В кабинете находились Кучма, два его адвоката, я со своим защитником и два следователя. Всего разговор длился более пяти часов.
- Почему очная ставка несколько раз переносилась?
- Время тянул Леонид Данилович. Для этого у него было несколько причин. Главная - убедить власть не расследовать данное преступление, спустить дело на тормозах. Он боялся, что я буду задавать ему много вопросов и ему придется на них отвечать. Например, Кучма говорит, что пленки - это работа иностранных спецслужб, что никогда не предлагал и не передавал мне деньги за них.
Он лично - нет. Но знает ли он, что на его самолете в такую-то страну привозилось столько-то миллионов долларов? Знает ли он, что его подчиненные - главы СБУ и прокуратуры, управделами, начальник охраны - летали ко мне? Или эти люди по собственной инициативе взяли его самолет, деньги и без его ведома улетели ко мне на встречу?
Одно дело рассказывать сказки для прессы, совсем другое - протокольно для следствия и суда. Когда следователь принял решение проводить очную ставку, Кучма подскочил как ошпаренный и сказал: "Я не буду". Следователь ему: "Леонид Данилович, я вас не отпускаю". Кучма поворачивается и говорит: "Тогда задерживайте меня". Затем хлопнул дверью и убежал.
- Расскажите, как и где вы проводили запись. Ведь многие не верят, что с расстояния можно зафиксировать качественный звук.
- Вот диван, на котором сидел Кучма. Гости размещались в креслах. Диктофон лежал под диваном в углу. Расстояние от записывающего устройства до кресел - метр-полтора. Звук отличный. Иногда экс-президент сидел за своим столом. Когда он говорил по телефону, звук был направлен в сторону диктофона, и качество записи было хорошее. Проблемы возникали, когда приходили гости и садились у рабочего стола Кучмы. Тогда диктофон оказывался за их спинами, звук получался не очень хороший.
- Почему вы изначально начали записывать Кучму?
- Я отвечал за охрану президента. У Леонида Даниловича был в кабинете шкаф, где мог спрятаться человек и убить президента. Меня игнорировали все, кому я про это говорил. Однажды я решил проверить и сам спрятался в этом шкафу. Это был просто эксперимент. Но я не успел выбраться - неожиданно в кабинет вошел Кучма. Выходить при нем я побоялся и несколько часов простоял в шкафу. За это время я услышал такое!
В тот день разговор шел об избирательной кампании Кучмы. Я убедился, что Леонид Данилович, мягко говоря, не святой человек. Я не знал, что делать. Я стал плохо спать. У меня была депрессия. Думал, может, пристрелить его... Но решил, что тогда он станет мучеником. У меня был выбор: либо уволиться, либо закрыть на все глаза, либо остаться при "кормушке". Тогда я решил записывать Леонида Даниловича. И вы даже не представляете, как это было страшно.
- Сложно поверить в историю со шкафом. Судите сами, вы простояли там несколько часов. И вас никто не заметил?
- Я часто доказывал все экспериментально. Когда-то, задолго до истории со шкафом, я поехал в Крым - смотреть, как организована охрана Леонида Даниловича. Там все было серьезно. Несколько колец охраны. Я ознакомился с планом. Вижу: за забором котельная, которую никто не охраняет. А от нее в дом идет теплотрасса. Я туда полез, а там проходной двор. Можно было легко попасть в дом, где находился Кучма, минуя сигнализацию, три рубежа охраны. Я доложил об этом, но меня проигнорировали. Тогда я позвал Женю (начальника охраны Кучмы Евгения Астафьева. - "Известия"), и мы организовали покушение на Кучму. Условно, конечно. Открыли люк и беспрепятственно прошли в дом. Так я показал уязвимое место. То же произошло и со шкафом.
- А что в записях Леонид Кучма говорит о Гонгадзе? Это было прямое указание убить журналиста?
- Он не говорил слово "убить". Кучма дал приказ на применение силы к журналисту. Он требовал от Кравченко (министр внутренних дел Юрий Кравченко. - "Известия"), чтобы он разобрался с Гонгадзе не законным путем, а бандитским методом. Кучма должен это все объяснить.
- Многие юристы говорят, что пленки не могут считаться вещественным доказательством в силу того, что получены незаконно. Что вы по этому поводу думаете?
- Эти пленки - вещественное доказательство. И главное, что прокуратура получила их законным путем от меня. И я действовал в рамках Уголовного кодекса. В будущем суд должен этим руководствоваться.
Источник: Известия
Комментариев нет:
Отправить комментарий