АБОРТЫ В СССР. Советская власть была первой, легализовавшей аборты в XX веке.

Все дореволюционные российские законы осуждали абортное дело. Российское уложение о наказаниях считало аборт убийством и наказывало за него тюремным заключением на срок от 4 до 5 лет с лишением прав. В Уложении 1903 года срок наказания был снижен до 3 лет. С началом XX века в некоторых кругах русского общества начали говорить об изменении законодательства об абортах.

Решениями XI Пироговского съезда (1910), Съезда акушеров-гинекологов (1911), XII Пироговского съезда (1913), Съезда русской группы Международного союза криминалистов (1914) было рекомендовано исключить наказание женщин вообще, а наказывать только врачей, выполняющих аборт по корыстным соображениям.

Советская власть была первой, легализовавшей аборты в XX веке. Во время революций (1917—1918) законодательно этот вопрос не был регламентирован, и женщин наказывали по законам военного времени. 18 ноября 1920 года Наркомздрав и Наркомюст издали совместное постановление «Об охране здоровья женщины», где провозглашались бесплатность и свободный характер абортов.

 27 июня 1936 года постановлением ЦИК и СНК «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах» аборты были ограничены. Аборт допускался в случаях, когда продолжение беременности представляло угрозу жизни или грозило тяжелым ущербом здоровью беременной женщины, или при наличии передающихся по наследству тяжелых заболеваний родителей.

Это привело к значительному повышению количества криминальных абортов и самоабортов. Смертность от искусственного аборта и его последствий возросла сразу же: если в 1935 году в городах России (по сельской местности такая статистика не велась) был зафиксирован 451 случай смерти от этой причины, то в 1936-м — уже 910 случаев. Смертность от абортов росла неуклонно до 1940 года, достигнув в городах более 2 тыс. случаев. К последствиям введения запрета на аборт можно также отнести увеличение числа детоубийств. Рождаемость за период запрета абортов повысилась незначительно.

 Указом Президиума ВС от 5 августа 1954 года преследование женщин за аборты было прекращено, а указом от 23 ноября 1955 года «Об отмене запрещения абортов» свободные аборты, проводимые по желанию женщины исключительно в медицинских учреждениях, были вновь разрешены. Это привело к улучшению условий проведения абортов, снижению рисков для здоровья женщины при проведении аборта.

Другими последствиями Указа были значительный рост количества абортов и ущемление репродуктивных прав мужчин-мужей, влияние которых на процесс принятия решений о количестве детей в семье значительно ослабло. Решающее слово в вопросе планирования семьи теперь принадлежало жене. Это изменило роли полов в семье, что не могло не вызвать последствия для общества в целом.

Статистика абортов в СССР была засекречена, обнародована в конце 1980х годов. СССР занимал одно из первых мест в мире по количеству абортов на число рождённых детей. Пик числа абортов пришёлся на 1964 год — 5,6 млн абортов, что было максимальным за всю историю России. Как отмечала исследовательница проблемы абортов Е. А. Садвокасова, разрешение абортов не привело к полной ликвидации криминального прерывания беременности.

Очевидец событий: А. Трушнович писал в своих мемуарах:

У закона об исключительном праве женщины распоряжаться своей беременностью, кроме морально-этической стороны, была и другая – ослабление Русского народа. Процент его прироста, как и прироста южных и восточных славянских народов, был намного выше, чем у народов Запада. Всероссийская эпидемия абортов оказала враждебным Россiи силам немалую помощь.

 Остановлюсь на цифрах, которыми располагаю, поскольку правдивой статистики при большевиках не существовало. Цифры, приводящие в восторг наивных интеллигентов и плитиков на Западе, - подделка, служащая агитации, или подгонка под речи вождей, называвших фальшивые цифры. Читая эти данные, мы говорили: «Вот будут смеяться на Западе! Наши умники, очевидно, уверены, что там дураки сидят». К сожалению, ошибались мы, а в выигрыше оказывались «наши умники». На Западе коммунистической лжи очень многие верили.

 Я уверен, что знаю условия, по крайней мере, в десяти районах СССР, где бывал, работал или о которых рссказывали коллеги-врачи. Но ограничусь собственной практикой в Приморско-Ахтарском районе, население которого в 1927-1930 годах составляло не более 30 000 человек.

 Производство абортов разрешалось только в больничной обстановке после прохождения абортной комиссии. Комиссию не проходили те, кто был в состонии внести определённую плату. В годы коллективизации такая возможность была в основном у жён ответработников (они обычно от платы уклонялись), так что большинство женщин проходило комиссию. На ней председательствовала представительница женотдела райкома. Представительницы сель- или стансовета проверяли женщин с социальной и имущественной точек зрения. Врач входил в комиссию как эксперт: он должен был определить беременность и установить медицинские противопоказания.

 Беднякам и работницам разрешался безплатный аборт. Другие платили в зависимости от своей зарплаты. С крестьян, пока они обладали собственностью, - с окладного листа. С жён лишенцев, кулаков и высланных, то есть людей ограбленных и самых нищих, брали самую высокую плату.

 Жён материально обеспеченных, бездетных или имеющих только одного ребёнка комиссия старалась от аборта отговорить, но почти всегда безуспешно: женщины хорошо знали, что по закону им отказать не могут. Можно было только ставить техническое препятствие, сказать, что в больнице сейчас нет мест, или указать на несуществующие на самом деле противопоказания. Но всё это было пустой затеей: женщины уходили к акушеркам, делавшим аборты нелегально, или к знахаркам, или сама вызывала кровотечение.

 Какие мотивы преобладали у женщин, не желавших иметь детей? До начала коллективизации можно было услышать:

 - Муж не желает…

 - Муж бросил…

 - На что мне дети? Я работаю, кто будет с ними возиться?

 - Нет мужа.

 - Не захотел жениться.

 - Сегодня он здесь, а завтра его след простыл!

 Эти молодые женщины, в особенности работницы, мелкие служащие, батрачки, зарегестрированные в ЗАГСе, даже не производили впечатление замужних – таким ничтожным казался советский брак. Даже у коммунисток или активисток, членов комиссии, невольно вырывалась фраза:

- Как же, говорите, бросил? Ведь вы же в церкви венчались!

После того как началась коллективизация, причиной стали нужда, голод, неуверенность в завтрашнем дне. Отказов в абортах больше не было. Люди едва держались на ногах. А сколько их лежало на земле, истощённых голодом до предела, ожидая очереди в комиссию?! Немало женщин умирало после абортов…

 Сколько же было абортов в нашем районе за четыре года? С октября 1927 по сентябрь 1931 года я, согласно записям в операционном журнале, произвёл 714 абортов. Второй врач – больше девятисот (одно время я по совместительству работал санитарным врачом и абортов не делал). Довольно часто мы давали возможность «набить руку» врачам амбулатории, довольные, что кто-то хотябы на время освобождает нас от этой отвратительной работы. Каждый год к нам на практику приезжало по четыре студента, каждый делал не менее десяти абортов, которые записывались на его имя.

 В станице были две пожилые опытные акушерки, делавшие большое количество абортов нелегально. Мы об их практике имели точные сведения, но ничего против этого не предпринимали, поскольку работали они не хуже врачей. К ним обращалось немало женщин, не желавших, чтобы об аборте стало известно «всему свету», боявшихся пропустить сроки, поскольку места в больнице надо было ожидать долго.

 Об одной из акушерок, жившей исключительно за счёт абортов, у меня были довольно точные сведения. Она делала как минимум один аборт в день, хотя вернее было бы назвать большую цифру. У второй акушерки пациенток было ещё больше. Исключим выходные дни и ограничимся тремя сотнями абортов в год на каждую. В районе нелегально производили аборты фельдшера, акушерки, амбулаторные врачи. Не менее пятисот абортов делали знахарки и сами заберменевшие женщины, но и здесь точных данных у меня нет. Однако общую, повторяю, самую минимальную, цифру подсчитать нетрудно.

 На эту тему врачами собран огромный материал. Почти во всех областях, а в особенности областных больницах, есть музеи «инструментов», которыми пользовались знахари и сами женщины для произведения абортов. Корешки, предварительно смоченные в йодной настойке, вязальные спицы, рыбные кости… Эти массовые, истнно подпольные аборты были подлинным бичом больниц. В день иногда привозили трёх женщин с кровотечением. Сколько мы их не допрашивали, кем произведена «операция», они всегда брали вину на себя, зная, что отвечать за это не будут. Выдавали виновных только в исключительных случаях.

 Был страшный случай. Амбулаторный врач прислал к нам больную с диагнозом сепсиса. Мать одиннадцати детей пролежала восемь дней дома, не желая вызывать врача. Муж не знал причины её болезни. Когда мы ей сказали, что она умирает, она созналась, что ей «сделала» бабка химическим карандашом, но назвать бабку, и умирая, отказалась.

 Характерно также взаимоотношение между материальным обеспечением народа и количеством абортов. В операционной нашей областной больницы в 1926 году произведено (округлённо) 2500 абортов; в 1927 году – 3300; в 1928 году- 4200; в 1929 – 5000. Чем ближе коллективизация, тем больше абортов. Люди постоянно недоедали, стали ходить как тени, о детях не могли и думать.