Как США, Европа и Япония возродили в Китайской народной республике социал-империалистическую державу

После смерти Мао Цзэдуна в 1976 г. бюрократическая монополистическая буржуазия через контрреволюционный государственный переворот захватила власть в Китайской Народной Республике.

Под руководством Дэн Сяопина был реставрирован капитализм.

Китайские ревизионисты, собравшиеся вокруг Дэн Сяопина, предали маоцзэдуновский курс строительства социализма «с опорой на собственные силы», и — в отличие от социал-империалистического Советского Союза с его политикой отгораживания — с самого начала сделали ставку на интеграцию Китая в капиталистическую мировую экономику. Чтобы оправдать эту политику, Дэн Сяопин под демагогическим лозунгом «учиться у других стран» заявил:

«Предприятия с иностранным участием — это полезное дополнение к социалистической экономике, и, в конечном счёте, они хороши для социализма» (Избранные работы Дэн Сяопина на англ. яз. (Selected Works of Deng Xiaoping), т. Ⅲ.— цит. по: Конрад Зайц (Konrad Seitz), «Китай — мировая держава вернётся» (China — Eine Weltmacht kehrt zurück), с. 282).

Но в действительности совместные предприятия с иностранным участием, экспорт товаров и собственный вывоз капитала были предназначены не для ускорения социалистического строительства, а для реставрации капитализма в Китае. Уже в 1979 г. на юго-западе страны были основаны первые четыре капиталистические «особые экономические зоны». В 1984 г. ещё четырнадцать прибрежных городов были открыты иностранному капиталу. Последовали большие участки прибрежного пояса и в 1990-х — также и внутренние области.

Западные империалисты поддерживали Дэн Сяопина как гаранта быстрой и всесторонней реставрации капитализма. Международные монополии жадно ухватились за открытие китайского рынка с его примерно 1,3 млрд чел. и приглашение эксплуатировать трудящихся и полезные ископаемые Китая.

Иностранные прямые инвестиции в Китай в 1995 г. были уже в пятьдесят раз выше, чем в 1980—1985 гг. Притом, что в начале 1990-х такие инвестиции главным образом приходили из азиатского региона, после этого хлынул настоящий поток инвестиций из США, Европы и Японии. С 1991 г. до 2001 г. они выросли с 4,37 млрд долл. до 46,85 млрд долл., т. е. более чем в десять раз.

Табл. 32. Иностранные прямые инвестиции в Китай (ежегодный приток в млн долл.)

Год	Прямые инвестиции	Мировая доля, проц.	Китай	Гонконг	Всего
1980—1985 гг. 1	718	542	1 260	2,5
1986 г.	1 875	996	2 871	3,7
1987 г.	2 314	3 298	5 612	4,2
1988 г.	3 194	2 627	5 821	3,7
1989 г.	3 393	1 076	4 469	2,2
1990 г.	3 487	1 728	5 215	2,6
1991 г.	4 366	538	4 904	3,1
1992 г.	11 156	2 051	13 207	7,5
1993 г.	27 515	3 657	31 172	14,2
1994 г.	33 787	7 828	41 615	16,3
1995 г.	35 849	6 213	42 062	12,7
1996 г.	40 180	10 460	50 640	13,1
1997 г.	44 237	11 368	55 605	11,6
1998 г.	43 751	14 770	58 521	8,4
1999 г.	40 319	24 596	64 915	6,0
2000 г.	40 772	61 938	102 710	6,9
2001 г.	46 846	22 834	69 680	9,5

1. Среднегодовое за 1980—1985 гг.

Источник: Доклад о мировых инвестициях (World Investment Report) ЮНКТАД, различные годы.

Китай сегодня — центр азиатской стратегии международных монополий. Из 500 крупнейших концернов списка «Форчун» (Fortune) 400 представлены в Китае; некоторые из них господствуют над его рынком. Только в метрополисе Шанхай зарегистрированы 98 многонациональных корпораций Запада и Японии. Иностранные прямые инвестиции сосредотачиваются на 80 % в прибрежной зоне Китая, являющейся сегодня одним из пунктов концентрации международного капиталистического производства.

С реставрацией капитализма Китай превратился из оплота пролетарского интернационализма в новую социал-империалистическую державу. Об исходной точке этой политики в брошюре «От реставрации капитализма — к социал-империализму в Китае» говорится:

«Китайская новая буржуазия мечтает о завоевании места под солнцем в борьбе за передел мира. Стремление к максимальной прибыли вынуждает её к экономической, политической и военной экспансии» («Китай сегодня 7», с. 29).

Китай стремился быстро расширить свою экономическую и военную базу. Изначально он сцепился в ожесточённой конкурентной борьбе с социал-империалистическим Советским Союзом и вступил в союз с западными империалистами. США установили официальные дипломатические отношения с Китаем уже в 1978 г.

В 1979 г. были заключены далеко идущие соглашения по «сотрудничеству» в науке и технике, торговле и образовании, наряду с культурным соглашением. Кроме того, было договорено о «стратегическом союзе» для оттеснения советского влияния, связанным с обширным военным и экономическим сотрудничеством. Фактически, Китай развился в наиболее агрессивно растущую империалистическую страну.

В 1980—1990 гг. внешняя торговля Китая утроилась, а за следующее десятилетие более чем учетверилась. Китай вместе с Гонконгом развился в четвёртую крупнейшую торговую нацию мира. С 1990 г. Китай также имел возрастающий положительный торговый баланс, что позволило ему получить 159,7 млрд долл. в иностранной валюте только за 1997—2001 гг.

Диагр. 14. Внешняя торговля Китая

Ни одна империалистическая страна не могла сравниться с Китаем в темпах роста валового внутреннего продукта, составлявших с середины 1980-х в среднем 10 % в год. Китай постепенно выдвинулся вперёд в гонке великих держав, и в 2000 г. был на шестом месте в мире по величине валового внутреннего продукта. Рабочий класс и широкие массы Китая платят за этот империалистический «курс успеха» суровым демонтажем остатков социалистических достижений, массовой безработицей и политическим угнетением.

Под лозунгом «реформы государственных предприятий» китайские социал-империалисты сосредоточились на создании группы действующих по всему миру китайских монополий. В 1997 г. 1 тыс. крупнейших из тогдашних 128 тыс. государственных промышленных предприятий давали 60 % оборота. Начав с этой концентрации капитала, Китай продолжил создавать группы и объединения предприятий, которые затем выросли, влившись в ряды 500 крупнейших мировых корпораций.

К началу 1990-х львиная доля иностранного капитала была вложена в трудоёмкое производство в особых экономических зонах и сельских районах. Это изменилось в процессе реорганизации международного производства. 

Взаимопроникновение с западным капиталом на самом развитом уровне производства стало центральной точкой приложения усилий Китая для получения иностранных инвестиций. Сформировались многочисленные крупные капитало- и техноёмкие совместные предприятия, сотрудничающие с китайскими государственными предприятиями. Бюрократически-монополистические капиталисты ухитрялись перенимать в совместных предприятиях современную технику, современные формы организации и т. д.

Одним из центров деятельности была автомобильная промышленность. Исследование «Автомобильная промышленность в Китае» (Die Automobilindustrie in China) говорит об этой стратегии:

«„Дойная корова“ китайского автомобильного сектора для китайского правительства — совместные предприятия. Это означает, что иностранная фирма выполняет значительный перенос технологий в Китай, а китайское правительство прямо вмешивается в переговоры и оговаривает передаваемые технологии… Кроме того, китайская сторона оговаривает в отношении совместных предприятий, что высокий процент (90 % или более) используемых частей будет произведён в Китае, а не импортирован из-за границы» (Адальберт Ниденцу (Adalbert Niedenzu), http://www.lehrer-online.de, 1 июля 2002 г.).

В 2000 г. в Китае было ещё около 136-ти производителей автомобилей. Три ведущих из них — всё совместные предприятия с западными корпорациями — произвели более 80 % китайских автомобилей. Более 60 % были построены только «Фольксваген» (VW) в сотрудничестве с китайскими корпорациями Автомобильный завод № 1 (FAW) и «Шанци» (SAIC).

Когда в декабре 2001 г. Китай присоединился к Всемирной торговой организации, китайский автомобильный рынок попал под нарастающее давление импорта. С 2001 г. по 2006 г. Китай должен сократить на 25 % импортные пошлины на автомобили, которые до сих пор составляли до 100 %. Поэтому китайское правительство стремится полностью сконцентрировать производство автомобилей в тринадцати крупнейших автомобильных фирмах и объединить их в три-четыре группы на самом развитом уровне. Тогда меньшие заводы будут закрыты, и значительная часть из ещё занятых в этом секторе 1,85 млн чел. (в 1999 г.) будет уволена. Таким образом Китай намерен в перспективе стать ведущим экспортёром легковых автомобилей.

На внутреннем рынке китайские концерны уже сегодня успешно конкурируют с иностранными соперниками даже в высокотехнологичных секторах: в начале 1990-х китайский рынок ПК ещё твёрдо удерживался в руках «Ай-би-эм» (IBM), «Компак» (Compaq) и «Хьюлетт-Пакард» (Hewlett-Packard). Уже в последнем квартале 1999 г. китайский производитель ПК «Ляньсян» (Legend) получил 27 % рынка, в два с лишним раза больше, чем «Ай-би-эм», «Хьюлетт-Пакард» и «Компак» вместе взятые.

Табл. 33. Накопленные прямые инвестиции Китая за рубежом (млрд долл.)

1980 г.	1985 г.	1990 г.	1995 г.	2000 г.	2001 г.
0,1	2,5	14,4	94,6	391,6	402,4

Сумма Гонконга и Китая

Источник: Доклад о мировых инвестициях (World Investment Report) ЮНКТАД, 2002 г.

Сами китайские многонациональные монополии всё больше делают прямые инвестиции за рубежом, что подчёркивает империалистический характер Китая. С 1980 г. по 2000 г. китайский вывоз капитала (включая Гонконг) вырос с 148 млн долл. до 402,4 млрд долл., т. е. в 2700 раз.

В значительной степени эти инвестиции пошли в Гонконг (воссоединённый с Китаем с 1997 г.); часть пошла в империалистические страны на вскрытие месторождений. Но в большей степени инвестиции вкладывались в эксплуатацию неоколониально зависимых стран. К 1998 г. Китай основал 195 совместных или чисто китайских предприятий в 24-х странах Латинской Америки, вложив 300 млн долл.

Китайская корпорация «Шоуган» (Shougang) сыграла ключевую роль в политике приватизации в Перу. Марксисты-ленинцы Перу писали в журнале «Куадернос полемикос» (Cuadernos Polémicos) в сентябре 1996 г.:

«Эта транснациональная компания купила железный рудник в Марконе в 1992 г. Она заплатила 120 млн долл., хотя только железо… стоило около 2000 млн долл. Далее из 150 млн долл. инвестиций, обещанных при покупке, было вложено только 35 млн долл., в то время как выпуск вырос более чем на 110 %, хотя коллектив сократился с 3200 до 1600 работников».

Рабочий день был удлинён с восьми до двенадцати часов, заработная плата была сокращена, уволенные рабочие должны были выехать из принадлежащего компании жилья. В 1996 г. 1083 оставшихся постоянных рабочих вышли на 42-дневную забастовку. Их требования шли гораздо дальше простой заботы о зарплате и были направлены и против «благ» неолиберализма и против наступления на национальный суверенитет их страны («Куадернос полемикос» за февраль 1997 г.).

Лидеры в экспорте китайского капитала — нефтяные компании. Взяв международные нефтяные монополии за модель, основную часть нефтехимической промышленности слили в два предприятия: Китайскую национальную нефтяную корпорацию (CNPC) на севере и «Синопек» (Sinopec) на юге. В самоописании КННК заявляет как «главную экономическую и техническую цель», что хочет стать одной из «ведущих мировых нефтяных компаний».

В 2001 г. КННК достигла оборота в размере 41,5 млрд долл. и сообщила об официальной прибыли в размере 5 млрд долл. «Синопек» достиг оборота в размере 40,4 млрд долл. По заявленному обороту, в списке «Форчун» КННК и «Синопек» на восьмом месте в мире соответственно среди энергетических и нефтяных концернов. В 2000 г. «Синопек» и филиал КННК «Петро-Чайна» (PetroChina) сумели занять 6,5 млрд долл. капитала, выпустив акции на биржах в Нью-Йорке и Гонконге. Главными инвесторами были «Эксон-Мобил» (ExxonMobil), «Би-пи» (BP) и «Шелл» (Shell). Новый капитал использовался в гигантских трубопроводных проектах и для дальнейшей международной экспансии. К примеру, «Петро-Чайна» планирует, в консорциуме с «Шелл», «Газпромом» и «Эксон-Мобил», построить газопровод длиной 4 тыс. километров от метрополиса Шанхай до пограничной провинции Синьцзян; инвестиционный объём проекта — 5,6 млрд долл.

КННК хочет утроить своё производство нефти за рубежом до 18 млн тонн в год с 2001 г. до 2005 г. Уже в 1993 г. КННК приобрела перуанские нефтяные месторождения. Только в 1997—1998 гг. Китай уплатил по меньшей мере 8,2 млрд долл. за нефтяные концессии в Судане, Венесуэле, Ираке и Казахстане. Также были проведены переговоры о нефтяных и газовых концессиях в Иране, Индонезии, Туркменистане и России.

Таким образом, за короткий период появилось две многонациональных китайских нефтяных корпорации, активно конкурирующих с американскими, европейскими и российскими предприятиями, в особенности на Ближнем Востоке и в Средней Азии.

Воссоединение 1 июля 1997 г. с Гонконгом, грабительски присвоенным Великобританией в 1841 г., означало качественный прыжок в развитии китайского социал-империализма. С властно-политической точки зрения это было важным шагом к созданию объединённого Великого Китая, заявленной цели китайской внешней политики. В 1999 г. последовала бывшая португальская колония Макао. Вместе с тем Китай подчёркивал свои претензии также и на Тайвань, которые, в частности, империалисты США отвергают и стремятся расстроить.

Гонконг одним махом увеличил вес Китая в мировой экономике и в кратчайшее время сделал его четвёртой в мире нацией-экспортёром. В 1994 г. 16 центов из каждого доллара США, вложенного в другую страну мира, были вложены в Китай или Гонконг; к 1997 г. эта доля ещё превышала 10 %. В виде Гонконга Китай имеет в своём распоряжении центр международного финансового капитала. Город рассматривается как третий международный банковский центр наряду с Нью-Йорком и Лондоном. Восемьдесят из ста крупнейших в мире банков работают там. С точки зрения рыночной капитализации, со своими 450 млрд долл. в декабре 2001 г. Гонконгская фондовая биржа девятая крупнейшая в мире. Гонконг играет ключевую роль в получении доступа к иностранному капиталу для китайских корпораций.

В ноябре 2002 г. Китай подписал рамочное соглашение с Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) о создании зоны свободной торговли к 2013 г. С 1,7 млрд чел. она будет крупнейшей в мире.

Присоединение к Всемирной торговой организации (ВТО) в декабре 2001 г. служило дальнейшим шагом установления Китайской Народной Республики в качестве ведущей мировой империалистической великой державы. Этому предшествовали соглашения с США (1999 г.) и ЕС (2000 г.), в которых Китай должен был обещать в большой степени открыть свою экономику:

• Сокращение импортных пошлин до среднего уровня 8—10 % (до сих пор они составляют 65 % для спиртных напитков, 30 % для косметики, 25 % для кожаных изделий, до 35 % для машин и установок и т. д.).

• Постепенная отмена государственной монополии внешней торговли. Европейские компании, поставляющие нефть и удобрения, не должны торговать через государственных импортёров.

• Все ограничения на моторные транспортные средства в совместных предприятиях, по категории, типу и модели, снимаются в пределах двух лет.

• Устранение ограничений для филиалов международных монополий. В производстве моторов будут разрешены предприятия, полностью находящиеся в иностранной собственности (прежде были разрешены только совместные предприятия).

• Отчасти прямая привилегия иностранных финансовых групп. Иностранным страховым компаниям позволяется предлагать свои продукты (страховые полисы по здоровью, по возрасту и жизни) на два года раньше, чем китайским конкурентам.

• Для универмагов и розничных сетей отменяется требование совместных предприятий, наряду с ограничениями на размер магазинов.

• Китайское правительство гарантирует европейским предприятиям полную прозрачность и равный режим при торгах.

Посредством доступа к ВТО Китай нацелился на новую стадию интеграции в капиталистический мировой рынок. Чтобы оправдать это идеологически, ⅩⅥ съезд Коммунистической партии Китая (КПК) в ноябре 2002 г. принял теорию «трёх представительств», ещё раз ревизующую марксизм-ленинизм. С тех пор КПК представляет якобы все «прогрессивные производительные силы», которые, по крайней мере, в ревизионистской интерпретации, включают, главным образом, капиталистов — не только бюрократических капиталистов в руководстве партии, государства и экономики, но всё в большей мере также и частнокапиталистические элементы. Например, директор стального конгломерата «Шаган» (Shagang) Шэнь Вэньжун, чьё личное богатство оценивается в 155 млн долл., был делегатом партийного съезда. Руководитель правления многонациональной корпорации «Хайэр» (Haier) Чжан Жуйминь был избран в новый Центральный комитет КП Китая.

Допуск Китая в ВТО был попыткой других империалистов удержать рвущегося вперёд конкурента под контролем; он, однако, обостряет ситуацию, в частности, для азиатских соседей. Сообщение «Нойе цурхер цайтунг» (Neue Zürcher Zeitung) за 2 апреля 2001 г. о ситуации в соседней Индии ярко демонстрирует это:

«В особенности импорт из Китая — Народной Республики, Тайваня и Гонконга — захватил значительную долю рынка не только в категориях игрушек, бытовой электроники и батарей. Даже что касается субсидированных пищевых продуктов, текстиля и строительных материалов китайский импорт уже дешевле, чем местное производство. Между тем, на юге Индии китайский рис продаётся по цене ниже, чем у самого дешёвого местного риса. То же происходит в отношении индийских предметов одежды вроде сари и шали».

Китай сегодня — это уже ведущая военная держава в Тихоокеанской Азии. Страна имеет 2,5 млн солдат под ружьём, межконтинентальные ракеты с 400 ядерными боеголовками, и проводит собственную космическую программу. Официальный бюджет вооружений рос с середины 1980-х двузначными темпами и составил в 2002 г. 23 млрд евро. Военные стратеги США уже рассматривают Китай как стратегического конкурента. Объединённый Великий Китай в союзе с Японией мог бы фигурировать в будущем как новая империалистическая сверхдержава и серьёзный конкурент США.

Чтобы отвлечь внимание от империалистического характера Китая, его руководство до нынешнего дня называет его «развивающейся страной». Агрессивная социал-империалистическая политика прославляется как «сохранение национальной независимости» и обеспечение «свободы от империалистического угнетения» (правительственная «Белая книга» (Government White Papers), http://www.china.org.cn, 30 ноября 2002 г.).

Злая насмешка, что, несмотря на такое положение дел, современные ревизионисты и неоревизионисты в Европе всё ещё говорят о Китайской Народной Республике как о «социалистической» стране. На «Брюссельском семинаре», организованном неоревизионистской Рабочей партией Бельгии в 2001 г., была принята заключительная резолюция, отмечавшая подъём китайского социал-империализма как «появление большой независимой державы», утверждая:

«Полная реставрация капитализма в бывшем Советском Союзе и Восточной Европе и подчинение этих стран империализму США, а также возрастающая агрессивность империализма (Ирак, Югославия/Косово) усилили антиимпериалистический характер китайской политики» (Международный коммунистический семинар «Империалистическая глобализация и мировой революционный процесс» в Брюсселе 4 мая 2001 г.).

«Антиимпериалистический» характер — это, наверное, эксплуатация перуанских сталелитейщиков или венесуэльских нефтяников. «Антиимпериалистическим» было бы тогда и китайское вторжение во Вьетнам в 1979 г. И «антиимпериалистической», согласно этой логике, является также китайская поддержка реакционного режима Мушаррафа в Пакистане, сотрудничество с США в так называемой «войне с террором» и так далее.

Неоревизионисты потеряли веру в революционную силу рабочего класса, загипнотизированы мнимой силой империализма, и отчаянно стремятся найти союзника в лице великой державы «реального социализма». При этом они переходят на позиции китайского социал-шовинизма.

С реставрацией капитализма и всё более агрессивным проведением империалистического курса общественные противоречия в Китае обостряются до предела. Всё более полная интеграция в реорганизацию международного производства подрывает обычный бюрократический капитализм китайского образца.

 Прогрессирующая приватизация государственной промышленности подрывает насущную экономическую базу бюрократических капиталистов. Формирование в Китае международных монополий, а также возрастающее влияние западных международных монополий, ставят под вопрос традиционное господство ведущих руководящих партийных функционеров в государстве, хозяйстве и армии.

 Современный ревизионизм китайского образца всё менее способен привязать массы к империалистической системе; даже последние остатки марксизма-ленинизма приходится всё более открыто пересматривать. Буржуазные комментаторы обеспокоенно указывают на обострение «кризиса идентификации» перед лицом всё более явного противоречия между капиталистической действительностью и псевдосоциалистической фразеологией КП Китая.

 Несмотря на всю экономическую либерализацию, верхушка КП Китая когтями и зубами защищает свою претензию на исключительное господство от любого оппозиционного шевеления и допускает только чрезвычайно ограниченную буржуазную демократию.

 Противоречие между городом и деревней, между прибрежными и внутренними областями, всё более заостряется. Согласно официальной статистике, душевой чистый доход на селе составлял в 1985 г. в среднем ещё 54 % от городского, но к 2000 г. это отношение ухудшилось до едва лишь 36 %. Безработица — десятилетиями неизвестная в Китае Мао Цзэдуна — приобрела драматические размеры.

В сельской местности, по оценкам западных институтов, безработны уже 150—200 млн чел. Более 160 млн мигрирующих рабочих устремились в города за последние двадцать лет. Они не получают от государства вида на жительство и могут быть выброшены из городов в любое время, как это случилось в Пекине.

В 1995 г. три пятых всех городских рабочих ещё были заняты на государственных предприятиях, но более 50 % из них собираются уволить в последующие годы по официальным планам. Уволенные теряют все права на пенсии от компании, медобслуживание и т. д.

Всё это в дальнейшем крайне обострит противоречие между рабочим классом и народными массами, с одной стороны, и бюрократически-монополистическими капиталистами, с другой,и породит свирепейшие классовые конфликты, предвестники которых прокладывают себе путь уже сегодня в массовых забастовках, происходящих несмотря на все репрессивные меры.