21 год как 25 июля 1980 года ушел из жизни выдающийся поэт и исполнитель, яркий актер Владимир Высоцкий, проработавший в Московском театре драмы и комедии на Таганке с 1964 года и до конца своей жизни, сыгравший в сотнях спектаклей и снявшийся в 30 художественных кинофильмах. «Хроники и Комментарии» публикуют главу из книги запорожского журналиста Юрия Сушко о Владимире Высоцком «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол». На фото: Макс Леон, Марина Влади и Владимир Высоцкий, 1969 г.
***
«Идеал женщины? – Секрет…» Таков был лаконичный ответ Владимира Семеновича Высоцкого на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров театра на Таганке в июне 1970 года.
Примечательно, что спустя восемь лет, составитель анкеты, бывший работник театра на Таганке Меньщиков показал ее «ответчику». По его словам, Высоцкий, внимательно перечитав свои ответы, с удивлением сказал: «Ну, надо же, и добавить нечего. Неужели я так законсервировался».
Лукавый и непосредственный болгарский журналист Любен Георгиев попытался однажды спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?». На что получил молниеносный ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества».
Добавлю еще одно наблюдение далеко не постороннего для Высоцкого человека. Выступая в телепрограмме ОРТ «Фрак народа» в мае 1999 года Юрий Петрович Любимов отметил, что Высоцкий «рано стал мужчиной, который все понимает…»
Валерий Золотухин говорил о Высоцкой: «Да, был не прочь погулять. Но разве это грех – любить женщин! Главное ведь не то, с кем он спал, а какой дар был послан ему свыше. Вот что отличало его от всех остальных смертных…»
Предлагаемые записки вовсе не претендуют на повторение легендарного «донжуановского списка» Пушкина. Скорее это попытка хроники и анализа взаимоотношений Владимира Семеновича с той самой «целой половиной человечества». Словом, попробуем подобраться к разгадке таинственного «секрета» Высоцкого.
В свое время меня чрезвычайно заинтриговала фраза Вениамина Смехова о гиперсексуальности Высоцкого. Позже понял: и впрямь, коль человек был способен покорять огромные концертные залы в несколько тысяч слушателей, целые стадионы, дворцы спорта, то вряд ли какая-то одна, как водится, «слабая, беззащитная» или даже напротив – самоуверенная женщина могла представлять для него неприступную цитадель, способную устоять перед безумно темпераментным напором и сногсшибательным обаянием.
Партнерша Высоцкого по многим таганским спектаклям Алла Демидова подтверждала: «Он абсолютно владел залом, он был хозяином сцены. Он обладал удивительной энергией, которая, саккумулировавшись на образе, как луч прожектора, била в зал. Это поле натяжения люди ощущали даже кожей. Я иногда в мизансценах специально заходила за его спину, чтобы не попадать под эту сокрушающую силу воздействия…»
Одна из жен Владимира Семеновича Людмила Абрамова с жаром говорила: «Пусть меня найдет и плюнет в лицо тот, кто сможет доказать, что Володя когда-нибудь за глаза плохо говорил о женщинах. Уверена, что этого не было! Никогда никому не поверю, если это кто-то будет утверждать…»
Судьбы большинства женщин Высоцкого сами по себе не просто любопытны. Это – сложнейшие, загадочные, даже трагические житейские новеллы. Утаить их, предать забвению просто грешно.
Во время выступления в Долгопрудном 21 февраля 1980 года Владимир Семенович, отвечая на записку: «Помните ли вы свою первую любовь?», сперва несколько замешкался, но потом твердо заявил: «Я на вопросы из личной жизни не отвечаю – сколько раз женат, разведен и так далее. А по поводу первой любви – конечно, помню. Она же первая, как можно забыть?»
Знавший Высоцкого, как говорится, с младых ногтей Аркадий Свидерский в своих мемуарах вскользь упоминает некую Наташу Панову, чью фамилию наш будущий классик позднее остроумно засекретит в знаменитой песне «На Большом Каретном» - Стало все/По-новой там, верь – не верь…- По-новой – Па-новой?».
Кстати, та самая Наташа Панова в 65-м году приезжала в белорусскую киноэкспедицию фильма «Я родом из детства». Просто так, в гости. Правда, в гости не к Высоцкому, а к оператору картины Александру Княжинскому, в свое время не раз бывавшему в их компании на Большом Каретном. Вот уж, воистину, «переплетение судеб, порой сплетенье…»
«Ему почти шестнадцать… Счастливая пора пробуждения чувств, первых встреч, - вспоминает Ирэн Высоцкая, кузина Владимира. – Одной из таких первых романтических привязанностей Володи стала юная родственница нашего соседа, известного закарпатского художника А. Эрдели, на редкость красивая девушка. Так и вижу: она стоит по одну сторону забора, разделяющего наши дома, он – по другую. Беседы тянутся за полночь. И уже тогда, в этих робких ухаживаниях, проявляется столь присущее ему на протяжении всей жизни рыцарственное, уважительное отношение к женщине: будь то мать, любимая, любой близкий или даже посторонний человек…»
Шестнадцать лет, безусловно, вполне подходящий возраст для романтических ухаживаний. В том 1954 году Володя в письме своему близкому школьному приятелю Володе Утевскому радостно сообщает с черноморского побережья: «Скучать я здесь не буду… В Адлере тоже есть кадры, довольно приличные»
Но – стоп. Простите автору некоторые сомнения: стоит ли продолжать сию летопись дальше? Ведь эта, наверняка, столь деликатная тема спровоцирует лавину упреков по поводу «кощунственного посягательства на личную жизнь известного человека, многочисленных обвинений в «святотатстве», «танцах на гробе» и т.п. Так может быть, и в самом деле есть смысл поставить точку? Позволительно ли рассматривать строки из писем и стихов Высоцкого, воспоминаний о нем под стократным микроскопом в надежде выудить хоть какую-то потаенную информацию? Не знаю, ей Богу… и хочется, и колется. Но все же «рука тянется к перу, а перо - к бумаге…», как говорил в свое время Владимир Семенович.
Я вовсе не стремлюсь к посмертному распятию Высоцкого. Но почему бы не попытаться опровергнуть грустно-ироническое сожаление поэта, который как-то обмолвился:
«Очень жаль, сонетов не напишут
Про мои любовные дела…?»
Трудно узреть что-либо предосудительное в интересе к интимным деталям биографии той или иной выдающейся личности. Чем крупнее творец, тем больший интерес возникает ко всем сторонам его жизни. Заметьте: ко всем. Любая мелочь привлекает внимание и имеет порой особое значение. Как тут не согласиться со все тем же Любеном Георгиевым, который считал, что, если данную тему обходить вниманием, то «распространяется чепуха и сплетни. Пришло время вспомнить и о сердечных делах Владимира Высоцкого…»
Сам поэт, по-моему, ошибался, чересчур категорично заявляя своим слушателям: « Я вам сокровенных чувств не поверяю. Я считаю, что это лишнее… Если я вам буду рассказывать свои сокровенные чувства, то они вам могут быть неинтересными…» Да нет же, Владимир Семенович!
В своих стихах и песнях нередко он с документальной точностью фиксировал свои юношеские душевные привязанности. Вспомним хотя бы песенное обращение к братьям Вайнерам: «…А черненькая Норочка /С подъезда пять – айсорочка…»
Эта Норочка, по всей видимости, крепко-таки запала в душу Высоцкого. Коль он вновь вспомнил это имя в другом поэтическом посвящении – своему питерскому прятелю Кириллу Ласкари – «А помнишь, Кира, Норочку – красивая айсорочка.../ Лафа! Всего пятерочка, и всем нам по плечу…»
Ласкари же он напоминает еще пару ласковых женских имен: «Пойдемте с нами, Верочка! – цыганская венгерочка…!, «А помнишь – вечериночки /У Солиной Мариночки / Две бывших балериночки / В гостях у пацанов?...»
Как считает художник Михаил Шемякин, «он не заострял свое творчество на проблемах взаимоотношений мужчины и женщины. Если он писал о любви, то это были, скорее, философские озарения…» Не уверен. Мнение Шемякина тут более чем субъективно и спорно. Тем паче, что сам поэт утверждал, что «у меня все песни о любви»
Сегодня вряд ли кому неизвестна легендарная большекаретная компания Кочаряна, Макарова, Акимова, Утевского, Высоцкого и других, в которой что ни день возникали новые, яркие, импозантные персонажи, в том числе, разумеется, и женского пола.
Касаясь роли последних, писатель Артур Макаров говорил: «Девушки…чувствовали совсем другое отношение и сами начинали к себе по-другому относиться. Изысканные комплименты Андрея, Володины песни... А «шалава»?... В этом не было ничего оскорбительного. Шалава – это было почетное наименование, это еще надо было заслужить…»
Аркадий Свидерский добавлял, что что в их компании даже был свой «устав», в котором наличествовал пункт об особом отношении к женщине. Все обязывались относиться к слабому полу не так, как предписывал устав ВЛКСМ («по-товарищески»), а по-рыцарски…
В кочаряновской компании, кроме привычных дворовых подруг («Она во двор, он со двора, такая уж любовь у них…») бывали и многие известные в скором будущем артисты. Их притягивала не богемная обстановка, а легкий, невесомый, веселый, творческий флирт, насыщавший атмосферу. Каждый старался отличиться и тащил на суд друзей что-то свое – кто стихи, кто услышанную вчерашним вечером песню, кто наброски рассказа, кто шарж, а кто – просто свежий анекдот про нового хозяина Кремля…»
Нередко на Большом Каретном появлялась Люся Марченко, ее тезка по фамилии Гурченко, Нонна Мордюкова, Жанна Прохоренко. Хотя Мордюковой, откровенно говоря, молодой Высоцкий поначалу как-то не показался: «Володю тогда старались избегать: он был беспокойным, мне не нравились его песни, вернее, их содержание и его манера исполнения. Теперь-то я уж понимаю, как ошибалась: вникнув в смысл, я осознала величину его таланта…»
Приходившие девушки под началом жены Кочаряна Инны Крижевской и ее соседки Инги Окуневской (дочери легендарной актрисы довоенного советского кино) сперва шустрили по кухне, собирая нехитрую закусь на стол, выкладывали на тарелки любимую Володину баклажанную икру, а затем уже принимали самое активное участие в пирушках».
Пели, веселились, танцевали. Левон Кочарян, сам неплохо владевший гитарой, мигом осознал значение только-только появившихся магнитофонов, и одним из первых стал записывать на свой «Спалис» застольное пение друзей, в том числе , естественно, и Высоцкого.
Уцелела, к счастью, уникальная запись, датированная 1962 годом, на которой звучат молодые голоса Утевского, самого Кочаряна, Высоцкого, Олега Стриженова и даже Ноны Мордюковой. Что они пели? Стриженов «Если я заболею», Утевский – Сам я – вятский уроженец», Кочарян – «Как много девушек хороших…» и «Заскакиваю на хазу…», Мордюкова – пастернаковскую «Свеча горела на столе…», «Обронила я колечко», шутливые куплеты.
Люся Марченко… Сегодня ее имя мало что кому говорит. А, между тем, ей предрекали блестящее будущее. Из своего поколения она была, пожалуй, наиболее перспективной. У Люси был удивительно нежный овал лица, всех подкупал наивный взгляд темных глаз, кокетливо вздернутый носик, стройная фигурка. Уже на втором курсе ВГИКа она получила предложение сниматься в главной роли у знаменитого кинорежиссера Льва Кулиджанова в «Отчем доме» - и сразу проснулась знаменитой. Иван Пырьев без всяких проб взял ее на роль Настеньки в свои «Белые ночи» по Достоевскому.
Однако опытный мастер и не менее маститый сердцеед Пырьев совершил роковой просчет, пригласив на главную мужскую роль записного красавца Олега Стриженова. Прославленный Овод, не успевавший отбиваться от поклонниц (впрочем, без особого усердия), против внимания Люси также не возражал. Да Стриженов и сам умел ухаживать, красиво и профессионально. Хотя, с точки зрения молившихся на него женщин, у Олега имелся существенный недостаток: дурацкий штампик в паспорте.
Иван Александрович Пырьев, вынашивавший в отношении молоденькой актрисы свои планы, страдал. Он снял для Люси комнату в Демидовском переулке. А она стала встречаться там со Стирженовым. Он же был ее постоянным спутником во всех киношно-театральных компаниях, частым гостем которых был и Высоцкий. Затем появилась и еще одна ниточка, связывавшая ее с Владимиром – получив диплом, Марченко одно время служила в экспериментальном театре-студии «Эктемим» Румнева вместе с тогдашней Володиной женой Люсей Абрамовой. С ней у нее были самые теплые, дружеские отношения…
Юрий Сушко,
из книги автора «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол»
КОММЕНТАРИЙ.
Запорожский журналист Юрий Сушко – автор книг о Владимире Высоцком «Ах, сколько ж я не пил…», «Мой черный человек в костюме сером…», изданных московским издательством «Вагант». Работал в средствах массовой информации и органах власти.
Фото: a88.narod.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий