СЕРГЕЙ МИХЕЕВ: «Ударив по Ирану, США ударят по России»

Беседа с генеральным директором Центра политической конъюнктуры, руководителем Института каспийского сотрудничества.

- Сергей Александрович, регион, где находится Исламская Республика Иран, стабильностью не блещет. Всем понятно: начни США или их союзник - Израиль военные действия против Ирана, изменится политический вектор многих соседних государств, скрытые конфликты могут перерасти в региональные войны. К чему следует быть готовым?

- Сегодня ситуация все же не представляется катастрофической. На самом деле, американцы не готовы к проведению крупной военной операции против Ирана. Перед грядущими выборами президента, на которых будет баллотироваться и нынешний хозяин Белого дома, Барак Обама на подобную авантюру не пойдет. У него и так неблестящее положение.

Нынешний Вашингтон решится атаковать Иран только при стопроцентных гарантиях успешной и быстрой победы над своим заклятым врагом – в противном случае, он заведомо проиграет выборы. Втягиваться в крупную и долгоиграющую акцию до выборов США, скорее всего, не станут. При этом, еще одним ограничителем для Запада является проблема Сирии. Думаю, что вряд ли Запад начнёт всерьез «заниматься» Ираном до тех пор, пока не разберётся с сирийской ситуацией.

Смогут ли США «решить проблему» чужими руками? Вполне возможно, главный их контрагент в этом случае, понятно, Тель-Авив. Израильская авиация способна нанести удары по ядерным объектам Ирана, но развязать масштабную наземную операцию Запад сейчас не готов. Ни на что большее, кроме бомбардировок с воздуха и, разве что, диверсионных операций и у Израиля не хватит сил.

Что касается потенциальных арабских союзников США, таких, как Катар, Кувейт и Саудовская Аравия, то у них потенциала для ведения победоносных наземных военных действий против Ирана нет. Вывод один: в ближайшее время можно ожидать разве что точечных бомбардировок ядерных объектов Ирана, да и то, многие американские специалисты уверены, что они не принесут желаемого Вашингтону результата: все цели расположены глубоко под землей.

А вот политические последствия подобного шага будут куда серьезнее: в регионе начнется эскалация нестабильности. Задачи «сравнять Иран с землей», поставленные Вашингтоном и Тель-Авивом, авиаудары не выполнят, они могут нарушить выполнение Тегераном его ядерной программы, но как «источник зла» он устранен не будет. Не исключаю, что в этом и состоит план - бомбардировки окажутся лишь первым шагом в разрастании конфликта, который впоследствии может завершиться и наземной операцией.

Вначале конфликт примет вялотекущий характер, затем станет развиваться по восходящей, как это было во время иракской эпопеи Вашингтона: первая война стала лишь стартовой площадкой для дальнейшей эскалации, ведь только через несколько лет США начали крупномасштабное вторжение. Полагаю, по схожему сценарию американцы намерены «принести демократию в Иран».

- Уверен, что сторона, которую в Вашингтоне рассматривают в качестве мишени, все эти ходы прогнозирует и готовится ответить. Но военные машины двух потенциальных противников сравнения не выдерживают. У Ирана есть некий козырь в рукаве?

- Прежде всего, реакция Ирана на авиаудары абсолютно предсказуема: в стране произойдет консолидация сторонников самой жесткой и радикальной внешней политики. А за пределами страны активизируются террористические группировки, которые поддержит Тегеран.

Это способно укладываться в гипотетический американский план по дестабилизации ситуации в регионе. Сначала – удар по Ирану, после которого Тегеран может начать активно действовать через международные террористические сети. Вашингтон запускает пропагандистскую машину и переходит к более масштабным угрозам, выставляя себя безвинной жертвой. Дальше создается западная коалиция, как модно выражаться сегодня в Европе, «друзей Ирана», потому что США в одиночку действовать не станут.

Если же Барака Обаму на предстоящих выборах сменит кто-то из республиканцев – а они люди «простые» - то полномасштабная война может разгореться через год-полтора. Тем более что Вашингтон почти полностью вывел войска из Ирака, теперь планирует сокращать свой контингент в Афганистане – вот вам и солдаты, имеющие опыт боевых действий в регионе.

Примерно таким мне видится возможное развитие событий. Что касается наземной операции, которая может начаться в обозримом будущем, то она взорвет ситуацию сразу в нескольких регионах, включая и «наши» - прикаспийский, среднеазиатский, закавказский и, возможно, северокавказский. Американцы, совместно с союзниками, обязательно попытаются втянуть в войну на своей стороне северных соседей Ирана: Азербайджан, Туркменистан, возможно – Армению, и наверняка – Грузию.

При этом от России будут требовать демонстрации лояльности к своей военной операции – в той или иной форме. Вашингтон не сможет обойтись без размещения своих воинских контингентов на территории бывших советских республик – для оказания давления на Тегеран, который, напомню, находится относительно недалеко от берегов Каспия. Им категорически понадобятся базы, и, если Тбилиси радостно и охотно под этим подпишется, то на Баку, Ашхабад и Ереван примутся очень и очень жестко давить, чтобы получить желаемое.

- И что в итоге? Все они согласятся предоставить свою территорию для размещения американских воинских частей?

- Трудно утверждать. Однако прессинг Вашингтона будет столь мощным, что, в принципе, они могут дать свое «добро». Хотя тот же Азербайджан несколько лет назад отверг инициативу США о создании на Каспии военно-морской группировки «Каспиан гард» для охраны еще не существующих трубопроводных проектов. Заметьте: проект «Каспиан гард» составлялся не на основе существующих реалий, а как стратегия на будущее, он – конкретный план по обеспечению военного присутствия Вашингтона в регионе. К чести Баку, тогда он от этого отказался, но время идет, и ситуация может измениться.

А цель Соединенных Штатов - размещение военной группировки в регионе вообще и на южном Каспии – в частности. Так что добиваться реализации своего проекта они будут, и, полагаю, шанс у них есть. Тем более что пока трудно прогнозировать развитие внутриполитической ситуации в Азербайджане и Туркменистане. В этих государствах есть оппозиция со своими призывами к «демократии и свободе», а значит, и формальный повод дестабилизировать обстановку или сменить власть. Так что случае проведения операции против Ирана в регионе резко обостряются все существующие противоречия.

- Под противоречиями следует понимать, в первую очередь, карабахский конфликт?

- Именно. Под шумок может возникнуть желание решить проблему военным путем, особенно если американцы, к примеру, дадут Баку знать, что они окажут ему «моральную поддержку». Азербайджану могут предложить «бартер»: он предоставляет возможность обустройства американских баз на своей территории, а Соединенные Штаты берут на себя обязательство помочь ему в решении карабахской проблемы.

- Это будет поддержка военная или политическая?

- Значения не имеет, в любом случае, военный конфликт из-за Карабаха может начаться. Соответственно ситуация в регионе будет взорвана, одновременно «полыхнет» и в самом Азербайджане, где политическая жизнь не так уж и проста, как выглядит на первый взгляд. А мы получим на нашем Северном Кавказе крайне сложную ситуацию, ведь сам факт проведения военных действий в регионе стимулирует нестабильность, терроризм, а вместе с ним и сепаратизм. Американцы и без того обращали пристальное внимание на эти наши субъекты федерации, с началом боевых действий против Ирана они получат возможность влиять на развитие событий куда активнее: стимулировать сепаратистские движения и террористические организации всех направлений.

- Мы регулярно читаем новости из Дагестана, где боевики убивают представителей власти всех уровней. Что же будет тогда?

- Детали прогнозировать трудно, скажу так: станет гораздо хуже, и не только в Дагестане, но и в Чечне, Ингушетии. Да во всех национальных республиках Северного Кавказа. Не будет большим подарком операция против Ирана и для государств Средней Азии: наверняка она приведет к обострению внутренних конфликтов. Усиление присутствия США неизбежно повлияет на внутриполитическую ситуацию.

- Это присутствие почему-то везде будоражит и власть, и народ, особенно в бывших республиках СССР…

- Конечно, при этом в качестве очевидного примера можно привести Пакистан, который в состав Советского Союза не входил. В период правления талибов в стране было спокойнее, чем сейчас, после того, как в Афганистан были введены американские воинские подразделения. Найдутся люди, готовые утверждать, что обострение ситуации в этой стране никак с действиями Вашингтона не связано. Однако на самом деле Пакистан заразился нестабильностью именно с территории соседей. И странным образом обострение произошло именно тогда, когда в Афганистане началась операция НАТО.

- В сохранении статус-кво в регионе заинтересованы и Китай, и Япония, завязанные на экспорт нефти из Ирана. После американского вторжения в Ирак в стране горело много нефтяных скважин. Военные действия против Ирана могут – при определенных обстоятельствах – резко повысить мировые цены на нефть. На Россию обрушивается поток нефтедолларов – со всеми сопутствующими последствиями в виде инфляции. Что делать будем?

- Не стал бы давать прогнозы применительно к нашей экономике. С одной стороны – инфляция, с другой – приток денег в бюджет. Только ведь нестабильность в наших южных регионах обойдется нам гораздо дороже, чем любое повышение цены на нефть. Что, полученные деньги бросим на борьбу с терроризмом, который расцветет на Северном Кавказе пышным цветом после начала бомбардировок Ирана? Но смена режима в Тегеране на проамериканский и дестабилизация положения в Центральной Азии могут стать таким серьезным вызовом, что даже если нефть станет на вес золота, потерь для России мы не компенсируем.

Для американцев удар по Ирану означает попытку не просто решить проблему «непокорного режима», но и проблему региона в целом. Давление на Пекин и слом его экономических связей с Тегераном, возможность усиления давления на Туркменистан, который и сейчас повернут лицом к Западу, а после начала войны Ашхабад станет заложником ситуации.

В итоге Россия получает нестабильный южный Каспий и геополитических конкурентов в этом регионе. При всех проблемах, которые Иран доставляет России, сегодня он продолжает оставаться потенциальным союзником, а завтра способен быстро превратиться в потенциального противника. Тогда мы получаем еще одну, очень серьезную проблему.

- В случае военного нападения на Иран, мы, как водится, выступим в Совете Безопасности ООН: осудим, призовем к решению вопросов исключительно мирным путем… А каковы могут быть наши практические действия?

- Москва могла бы выполнить контракт и поставить Тегерану наши комплексы ПВО С-300. Все – в сослагательном наклонении, потому что мы отказались это сделать – под давлением Вашингтона и, видимо, Тель-Авива. А ведь С-300 очень эффективны, и они могли бы серьезно помочь в отражении воздушного удара – вот почему вокруг этого контракта было столько шума на Западе. У нас была также возможность более внятно изложить свою позицию, развивая с Тегераном конструктивное и выгодное нам сотрудничество.

Да, с иранцами говорить нелегко, там – и сложные переговорщики, и свои взгляды на мир, часто не совпадающие с нашими. Но на данном историческом этапе совершенно очевидно, что Иран – скорее, наш партнер, нежели конкурент. А мы делаем вид, будто этого не замечаем, потому что в России присутствует откровенное проамериканское лобби, ставящее своей задачей никоим образом не навредить отношениям Москвы с Вашингтоном. Все остальное пусть горит синим пламенем, есть большая и сильная Америка, с которой надо дружить, а Иран – некое частное явление, мешающее нашему партнерству...

На мой взгляд, как раз наоборот, укрепляя сотрудничество с Тегераном, мы могли бы решить целый ряд региональных проблем – не беспокоясь, что по этому поводу станут думать в США. История показывает: Запад вынужден принимать ситуацию, в которой вы четко расставляете акценты, подтверждение тому - события в Южной Осетии. Сколько было разговоров о том, что Москве никоим образом не следовало делать того, что она сделала, в противном случае, дескать, Запад порвет с нами отношения, а НАТО чуть ли не начнет войну против России!

Ну и что? Прошло три года, и стало ясно: Запад принимает статус-кво. А если бы мы в 2008-м позволили перестрелять всех своих миротворцев, сейчас с нами говорили бы еще наглее и нахальнее. Дальше бы те, кого мы называем партнерами, принялись «решать проблему» Приднестровья – и так со всеми остановками. Мы же не объявим Бараку Обаме войну, если Вашингтон и его союзники нападают на Иран, верно? Мы не планируем военных действий против Соединенных Штатов, разве не так?

Но при этом у России наличествуют конкретные региональные интересы, состоящие из двух слагаемых. Первое: мы против дестабилизации ситуации в регионе, поскольку ни одно разумное государство не заинтересовано в том, чтобы на его границах разразилась война. Второе: Иран может быть выгодным торгово-экономическим партнером России. Мы могли бы развивать и проект транспортного коридора Север-Юг для доставки грузов к Персидскому заливу. Есть и возможность реализации инновационных программ, поскольку Ирану требуются технологии в самых различных областях. А денег у Тегерана на это хватает, страна занимает четвертое место в мире по объему добычи энергоресурсов.

Но ничего из перечисленного мы не делаем, наши межгосударственные отношения пребывают в урезанном формате. Россия могла бы укрепить свои позиции в зоне Каспия, блокировав не очень нравящиеся нам проекты по доставке нефти из Центральной Азии через южнокавказский коридор. Мы же бездействуем - во вред своим интересам. Препятствие простое: существование произраильского и проамериканского лобби у нас в стране.

- После начала войны мы ужесточаем нашу тональность в отношениях с Вашингтоном или же, выступив с заявлениями с трибуны ООН, продолжаем вести диалог в привычных дружелюбных тонах?

- Тональность-то наша станет тверже, однако следует ответить на вопрос о том, что мы способны сделать. Еще раз повторю: помочь Ирану Россия способна только продажей оружия. Будем ли мы готовы это сделать? После того, как в ущерб себе мы заблокировали сделку по С-300, у меня ответа нет. Если мы не готовы наладить с Тегераном военно-техническое сотрудничество, то другие рычаги отстаивания своей точки зрения перед Западом у нас отсутствуют.

Что до резолюций Совета Безопасности, то практика показывает: на них всем глубоко наплевать. Вокруг каждой запятой готовящегося документа ломают копья дипломаты, но когда вопрос подходит к стадии его практического решения, то через резолюцию легко переступают. Так было в случае с Югославией, с Афганистаном – список может продолжить каждый.

- То есть, мы будем и впредь считать Вашингтон «партнером по перезагрузке»?

- Кто знает. Даже наше жесткое осуждение военных действий в Иране вряд ли что-то изменит. Впрочем, американцы станут действовать хитрее, они сколотят, как это было во время «гуманитарной интервенции» против Ливии, коалицию. И первые роли отдадут своим союзникам, выставляя их в качестве мальчиков для битья, то есть возмущения и протестов. А портить отношения с европейцами, покупающими российский газ, Москве совсем не с руки. Ответственность будет размыта, нам скажут, что это позиция целой группы демократических - и не очень - государств, не готовых далее терпеть «иранскую ядерную угрозу»…

Беседу вел Виктор Грибачев, http://www.stoletie.ru