вторник, 13 марта 2012 г.

СЕКРЕТАРЯ ПАРТКОМА «ЗАПОРОЖСТАЛИ» - РАССТРЕЛЯТЬ! Детей – в детдом, жену – в трудовой лагерь для жен врагов народа.



Тридцатые годы прошлого столетия известны в нашей истории как годы великого энтузиазма, грандиозных построек. Именно в этот период уездный городишко Александровск превратился в крупный промышленный центр Запорожье, известный на всю страну. Но те, далекие теперь уже годы, к сожалению, были не только годами всеобщего триумфа, но и всеобщей нашей трагедии, когда в результате политических репрессий, как правило, становились лучшие представители общества. Одним из них был и секретарь парткома комбината «Запорожсталь» Моисей Курилюк. Личность в тридцатые годы довольно известная в Запорожье.
 И далеко не ординарная. Судя по документам и воспоминаниям современников, которые собрал и бережно хранит в своем семейном архиве его сын, ветеран завода «Днепроспецсталь» Валерий Моисеевич, это был талантливый организатор, руководитель большого масштаба, человек глубоко преданный коммунистическим идеалам, которые составляли в то время основу государственной политики.

«Считать товарища Курилюка проверенным»

В газете «Днепровский металлург» в октябре 1934 года под рубрикой «Чистка парторганизации» была опубликована корреспонденция некоего Нечипоренко под названием «Достойный большевик-организатор». Это своеобразный отчет о ходе партийного собрания, на котором обсуждалась («чистилась») кандидатура секретаря парткома комбината «Запорожсталь» Моисея Никифоровича Курилюка. Это, пожалуй, единственный официальный документ, который дает более-менее полное представление о его личности, о его заслугах.

Родился в селе Лозовая Волжского района Хмельницкой области в семье батрака в 1889 году. Путь будущего руководителя парторганизации крупнейшего комбината, говорится в статье, был извилистый и трудный. Потому-то автобиографию тов. Курилюка собрание выслушивает с большим вниманием, как свое прошлое, недавно пережитое.

В 1918 году Курилюк находится в партизанском отряде. С приходом 8-й червоно-казачьей дивизии вступает в ее ряды и принимает активное участие в боевых операциях дивизии, вплоть до 1923 года. В 1920 году вступает в партию и работает секретарем партячейки. Одновременно исполняет обязанности завполитпросветом полка.

После демобилизации из армии М. Курилюк – организатор союза работников земли и леса в Юренецком районе. Затем – председатель райсекретариата профсоюзов. По командировке парторганизации в 1926 году едет в Харьковский коммунистический университет им. Артема, после окончания которого в 1929 году прибывает в Запорожье, на Днепрострой.

От секретаря партячейки коммунотдела до секретаря партийного комитета комбината – путь большой организаторской работы М. Курилюка на Днепрострое. С его именем связано окончание строительства железнодорожных мостов через Днепр почти на полгода раньше установленного срока. Он – участник и организатор больших походов, которые проводились трудящимися Днепростроя на окончание среднего протока плотины, похода за 500 тыс. куб. бетона. Выдвинутый на заведующего агитмассотделом РПК за образцовую постановку партработы на строительство мостов, тов. Курилюк был одним из первых организаторов этих памятных походов.

В 1931 году тов. Курилюка направляют в Ленинград на курсы электролизников. Окончив их, он приезжает на алюминкомбинат, чтобы приступить к работе. Однако завода к тому времени еще не было. Его надо было только строить. Став во главе парторганизации алюминкомбината, тов. Курилюк провел большую работу по завершению строительства завода.

Но работать электролизником тов. Курилюку не пришлось. Надо было форсировать строительство завода инструментальных сталей, домен, завода ферросплавов. Требовался хороший, крепкий партийный руководитель на этот важнейший участок, и райпартком посылает сюда тов. Курилюка. Площадка зажила новой жизнью. Под руководством парторганизации, напряжением воли десятков тысяч рабочих комбината вставали новые заводы.

- Все вы являетесь живыми участниками этого большого строительства, - говорит тов. Курилюк сидящим в зале, где проходит чистка. Проведена была колоссальная работа, и теперь эти заводы находятся в эксплуатации.

Характеризуя работу ЗПК в период после XVII партсъезда, тов. Курилюк говорит:

- Подбор людей и проверка исполнения являются основой нашей перестройки. Партийный комитет за это время укрепил работниками ряд важнейших участков комбината, автобазу, заводской транспорт, механомонтаж и другие участки. Центральным вопросом нашей работы на сегодня является подготовка жилищ и завода к зиме. Много внимания ЗПК уделяет вопросу бытового обслуживания рабочих. Нам удалось добиться значительного улучшения общественного питания на основных участках – домны, сталеплавильный, термический и другие.

В заключение тов. Курилюк напоминает о задачах производственного похода им. VII съезда Советов, проводимого парторганизацией.

- Наша парторганизация, - говорит он, - достаточно крепка и сильна, чтобы выйти в этом походе победителем.

- Да, парторганизация крепка. У руководства ее стоит выдержанный, крепкий большевик-организатор, - заявляют в один голос выступившие товарищи.

- В 1930 году я работал в отделе механизации, - говорит тов. Перванчук, - я учился работать в парторганизации мостового перехода, где руководил тов. Курилюк. О теперешней его работе мы все знаем. Днем и ночью видим его у нас на участках, получаем от него хорошие советы, как от руководителя и товарища.

- Главное качество тов. Курилюка, - говорит выступающий тов. Кухтин, - это чуткость и внимание к рабочему, это твердость в проводимой линии. Все это мы чувствуем ежедневно и ежечасно.


Слова тов. Кухтина о том, что тов. Курилюк достоин звания партийного руководителя, покрываются бурными аплодисментами собрания.  Выступившие далее товарищи Полищук и др. рассказывали комиссии о заслугах тов. Курилюка в огромной работе по сооружению комбината и эксплуатации этого комбината.
Под дружные аплодисменты председатель комиссии по чистке партийных рядов тов. Алексеницер объявил решение комиссии: считать тов. Курилюка проверенным.

Потом был 37-й год

Как показало время, то партийное собрание в тридцать четвертом, на котором «чистили» Курилюка, не стало ему гарантией от репрессий. Не помогли и его высокий авторитет, и его партийные титулы – член горкома партии, кандидат в члены обкома партии. Всего три года проработал он на комбинате после этого, последнее время в качестве начальника «Металлурггорстроя». Летом 1937 года его арестовали, необоснованно обвинив в причастности к антисоветской террористической организации, и 18 сентября в Днепропетровске – расстрелян. Его жену, Ольгу Матвеевну, тоже забрали и отправили в Казахстан, в лагерь для жен врагов народа. А детей – двух малолетних сыновей – сдали в детдом.

Выросли сыновья, и одному из них – Валерию Моисеевичу – захотелось узнать всю правду об отце. Непросто это было сделать. Но сын сделал все, что мог. И вот теперь благодаря этому мы располагаем материалами, которые и предлагаем вашему вниманию. Они, на наш взгляд, удачно дополняют образ человека, так много сделавшего для Запорожья.

Первый металл на днепровском токе (Газета «Известия», 1932 г.)

Кичкас. 10 октября. Около цехов инструментальной стали, возле домен, возле завода ферросплавов и алюминиевого комбината должна открыться вторая страница покорения Днепра. В электроплавильном цехе всю ночь на 1 октября кипела горячая работа – готовилась к пуску электроплавильная печь, производилось испытание разливочного крана, наращивались электроды, делались последние автогенные и электросварочные работы.

В цехе находился почти весь состав инженеров – металлургов и электриков «Запорожстали». В ноль часов 45 минут все подготовительные работы были закончены, и от трансформаторов через гибкие кабели по горизонтальным медным шинам, соединенным с тремя электродами, был дан промышленный ток для разогрева печи. В 11 часов 25 минут была произведена завалка железного лома и началась плавка первого металла.

В 15 часов на металлургический комбинат прибыли представители правительства. После обхода цехов секретарь партийного комитета тов. Курилюк открыл митинг. С рапортом о произведенных работах выступил начальник «Запорожстали» тов. Трахтер, который сообщил, что к торжеству открытия ДнепроГЭСа «Запорожсталь», кроме первой электроплавильной печи, пускается ремонтно-механический завод и частично шамотный. Тов. Трахтер заверил правительство, что до конца 1932 года будут пущены пять электроплавильных печей и два прокатных стана.

Выступившие на митинге тт. Калинин, Орджоникидзе и Косиор, приветствуя рабочих с первыми достижениями, указали, какое огромное значение для всей страны имеют заводы «Запорожсталь» и алюминиевый комбинат. Необходимо сейчас сочетать инженерное искусство и энтузиазм рабочих масс, чтобы все заводы днепровских комбинатов были пущены на полный ход.




Ударник сталеплавильного цеха тов. Шевченко от имени многотысячного коллектива заявил, что рабочие отдадут все силы для того, чтобы в трудной борьбе за пуск заводов прийти к таким же победам, к каким пришел сегодня коллектив Днепростроя.

В 16 часов 40 минут мостовым краном был подан разливочный ковш. Печь наполнилась, и хлынула оранжево-белая струя первого металла. Плавку вела бригада сталеваров Демьянова, Гарикова, Комолятова и Бобылева при начальнике смены инженере Лейбензоне и мастере Шафране. Ковшевым был Лебеденко, крановым машинистом – мастер Лобов.

Таким он запомнился

Целых двадцать лет о «врагах народа» никто не вспоминал. Полное забвение. Как будто и не было таких людей. Они жили только в памяти родных и близких. И только в середине 50-х, с наступлением хрущевской оттепели, началась их реабилитация. Конечно, не всех и не подряд, а в первую очередь тех, о ком кто-то ходатайствовал. Валерий Моисеевич Курилюк не хотел оставаться больше сыном врага народа, начал настойчиво стучаться во все инстанции, по капельке добывая правду об отце. Пришлось собирать отзывы тех, кто знал отца. Осторожно, с оглядкой люди вспоминали тридцатые, вспоминали и Моисея Курилюка. Вспоминали как принципиального партийного руководителя, преданного делу, которому служил. Как честного и порядочного человека. Копии этих отзывов-воспоминаний сын бережно хранит. Вот некоторые из них.

Ф.И. Славский: «В 1919 году я поступил добровольцем в 8-ю Красно-казачью дивизию, в 7-й полк. Там встретился с Моисеем Никифоровичем Курилюком, который тоже служил там, в 8-м полку. По ноябрь месяц 1921 года наша дивизия вела боевые действия против польской армии, банд Петлюры, Махно и других. В моей памяти Моисей Никифорович остался как боевой и преданный Родине человек».

Н.В. Быстриков: «М.Н. Курилюка знал по совместной работе на Днепротрое с июня 1929 года до его ареста в июле 1937 года. Его всегда посылали на самые ответственные и отстающие строительные участки, и он с честью оправдывал себя своей работой, как достойный большевик. Тов. Курилюк был честным, порядочным человеком, инициативным организатором и умелым руководителем».

А.И. Евус: « В общей сложности, я знал М.Н. Курилюка с 1930 года по 1937. Это был подготовленный и стойкий партийный руководитель, он принимал самое активное участие во всех мероприятиях, проводимых партийной организацией Днепростроя и города Запорожья в целом. До 1937 года я работал в аппарате Запорожского горкома партии и с Моисеем Никифоровичем часто встречался по работе. Он был членом бюро райкома партии, членом Запорожского горкома партии. Знал я его как честного и чуткого коммуниста-руководителя».

В.М. Пономаренко: « Бывшего секретаря ЗПК «Запорожсталь», потом секретаря парткома «Запорожстроя» тов. Курилюка Моисея Никифоровича я знал с 1934 года. Работая шофером в автобазе «Запорожстали», в октябре 1934 года я был закреплен за легковой машиной, которая его обслуживала. Поработал с ним до июня 1937 года. Тов. Курилюк Моисей Никифорович был идейным коммунистом-ленинцем. Он был чутким, отзывчивым товарищем, скромным большевиком, требовательным к себе и подчиненным, по-деловому решал все вопросы партийной и хозяйственной жизни. На протяжении трех лет моей работы с ним половину рабочего дня он проводил в цехах заводов и на стройплощадках. Он пользовался большим авторитетом среди трудовых коллективов комбината и строительства. Он неоднократно избирался членом горкома и кандидатом в члены обкома, когда Запорожье входило в Днепропетровскую область».



«Отца расстреляли, мать посадили, а нас с братом отправили в детдом»

На вопросы корреспондента  отвечает сын Моисея Курилюка – Валерий Моисеевич.

- Вы родом запорожский?

- Да, родился в Запорожье, на шестом поселке. У нас там была трехкомнатная квартира. Семья состояла из четырех человек – отец, мать и мы с братом.

- Отца, конечно, не помните…

- Как я могу его помнить, если мне было всего 5 лет, когда его арестовали. Только по рассказам матери.

- Мать работала?

- Нет, домохозяйничала. Занималась детьми. Брат ведь тоже в то время был малолетний, всего на три года старше меня. Он как раз в 37-ом пошел в первый класс.

- Родителей арестовали одновременно?

- Нет, отца в июле, а мать – в сентябре.

- А вы с братом оказались в детдоме?

- Да. Нас отправили в город Мценск Орловской области, в детдом. Там мы провели четыре года, пока в сорок первом мама не забрала нас.

- Ее к тому времени уже освободили?

- Ее осудили на восемь лет и отправили в исправительно-трудовой лагерь для жен врагов народа. Она писала письма Сталину из лагеря, и 24 мая сорок первого года ее помиловали и освободили

- А вам, детям, она письма писала из лагеря?

- Писала.

- Про отца ничего не сообщала?

- А что она могла нам сообщать, если сама считалась женой изменника Родины. А мы – детьми родителей врагов народа. В детдоме я ничего не знал про отца. Даже не знал его имени-отчества. А когда пацаны спрашивали, я отвечал – не знаю, он у меня враг народа, наверное.

- Приезд матери к вам в детдом, наверное, вам запомнился?

- Еще бы! Мы как раз в парке смотрели пьесу Мольера «Тартюф». В летнем театре. Кто-то подошел к нам с братом и говорит: ваша мать приехала. Прибегаем, она обнимает нас, плачет. Мы тоже плачем. Мать приехала нас забирать, а ей не отдают нас, потому что у нее нет никаких документов, подтверждающих, что мы ее дети. В общем, отъезд наш из детдома затянулся. Уже война началась, уже Орел бомбили, а нас все не отдавали. Потом все-таки как-то отдали. Мать решила пробиваться на Чернигов. Там вся наша родня жила, и она надеялась вместе с ними пережить там войну. Доехали мы до Льгова Курской области, там попали под бомбежку. Военный комендант сообщил, что немцы уже бомбят Чернигов. Ну и куда возвращаться? В Запорожье у нас никого не осталось, в Чернигове – немцы. Куда? Мать решает вернуться снова в Акмолинск, где она отбывала судимость. Добирались туда трудно, но с горем пополам добрались.

- И как там устроились?

- Мама устроилась на работу в овощехранилище овощного завода. Вдоль завода стояли два барака. Такие бараки, как у нас были на шестом поселке. Над землей только конус крыши. А остальное все в земле. Барак был разбит на комнаты. В одной из них жила наша семья. Завод принадлежал базе НКВД. На нем работали заключенные. Завод имел связь с лагерем, где мама находилась до этого. В общем, сообщение было. И первая приехавшая заключенная сообщила маме, что о ее приезде (возвращении вместе с детьми) знает весь лагерь. У потерявших всякую надежду женщин появился шанс поверить в то, что и они увидят когда-то своих детей.

- В Акмолинском лагере отбывали срок только женщины?

- Да, это был специальный лагерь, где содержались жены и родственницы врагов народа. Как мама рассказывала, вместе с ней сидели сестра Кагановича, племянница Тухачевского, вся элита так сказать. Сестра Тухачевского не могла понять, почему ее знаменитого брата объявили врагом народа. «Сталин так любил Мишу, так любил…» - часто повторяла она. Лагерь этот тогда именовался просто – «26-я точка». А сейчас там село, которое называется Малиновка.

- Мать, наверное, рассказывала, в каких условиях они там жили?

- Ну какие условия… Выполнил норму - блюдце каши получишь. Перевыполнил – два блюдца. Постоянные побудки, проверки среди ночи и среди дня. Обращались, как с врагами народа. Сколько там этих женщин замерзло, поумирало . Замерзали прямо в туалетах.

- Но в вашем бараке было уже получше, чем в лагере?

- Маме, конечно, было трудно с нами. Но она же работала в овощехранилище, получала паек. Кроме того, иногда приносила за пазухой три-четыре картофелины. Потом она еще подрабатывала вышивкой. Местные жители заказывали ей и платили продуктами. А летом мы собирали грибы. Там леса хорошие. Вот так и жили. А потом мы получили письмо от родственника из Чернигова. Это уже когда освободили Украину. Они звали нас к себе. И в августе 1944 года мы уехали в Чернигов.
- Как складывалась там ваша жизнь?

- Дядя уступил нам комнату свою – 6 квадратных метров. От себя оторвал. И вот в этой комнате мы жили. В 1948 году я поступил в ремесленное училище в Киеве, пошел работать на завод. А в 1952 году меня призвали в армию, на Балтийский флот. В 1956 году демобилизовался и стал работать в киевском тресте «Укргорстрой» слесарем-монтажником».

- Валерий Моисеевич, в детдоме, в школе, потом в армии вас преследовало клеймо сына врага народа?

- Лично я этого не ощущал. Я нигде не указывал, что отец мой был репрессирован. А вот брат мой с этим сталкивался. Виктор был старше меня, я уже об этом говорил. Он открыто писал, что отец – враг народа. Он тоже служил во флоте. Когда его призвали, он попал в город Ейск. Его в экипаже не переодевали две недели. Потому что он – сын врага народа. Пока не встретил капитана первого ранга и не рассказал ему это. Даже руки на себя наложить собирался. Капитан помог, переодели все-таки в морскую форму. Правда, списали в Баку. А Баку считался всесоюзной флотской гауптвахтой. Из 365 дней в году там 300 штормовых. Вот так он и отслужил. Потом приехал в Чернигов, а я уехал в Запорожский металлургический техникум.

«Кто-то должен был идти по пути отца, и я приехал в Запорожье»

- Почему именно в Запорожье?

- Кто-то же должен был идти по пути отца. Брат был по характеру человек пассивный, его тянуло копаться в прошлом. А я решил все узнать об отце и работать там, где он работал.

- И как вас тут встретили?

- Сначала я послал запрос в техникум. Получаю ответ за подписью директора: рекомендуем вам поступить в учебное заведение города Чернигова. Ах, так, думаю! Пишу снова директору техникума, спрашиваю в письме: куда направить ваш ответ – в «Крокодил» или в ЦК партии?

- Какой это был год?

- 1958-й. Уже отец и мать реабилитированы. Отец, конечно, посмертно.

-  Ну и дальше?

- После этого директор техникума лично пишет мне: приезжайте, не сомневаюсь, что вы будете у нас учиться. Вот так на каждом шагу приходилось пробивать, доказывать, что ты не бульдозер.

- В общем, вы были уже человеком достаточно взрослым и у вас созрело желание докопаться до правды?

- Безусловно. Кто-то же должен был это делать. Поэтому я и взял на себя такую миссию.

- Семья к этому времени у вас уже была?

- Да, я был женат. В Запорожье приехал со своей женой. Она работала, а я учился два с половиной года на дневном отделении металлургического техникума.

- Жили в общежитии?

- Нет, мама приехала и пошла к главному инженеру «Запорожстали» Александру Константиновичу Пудику, к директору «Днепроспецстали» Александру Федоровичу Трегубенко. Они помогли ей получить квартиру однокомнатную. Там мы с женой и жили.

- Пудиков и Трегубенко ведь и до войны работали на «Запорожстали», наверное, знали и вашего отца?

- Разумеется. Он же был секретарем парткома, а они – молодыми специалистами.

- После техникума пошли работать на «Днепроспецсталь» по направлению или как?

- Преддипломную практику я проходил на «Днепроспецстали» в вакуумной лаборатории, которой руководил Семен Абрамович Лейбензон, мастер первой довоенной плавки. Он хорошо знал моего отца и посоветовал мне после окончания техникума идти к ним на завод.

- Лейбензон? Не родственник ли это нынешнего руководителя «Днепроспецстали» Вадима Александровича?

- Да, это его дед. Ну вот, а председателем госкомиссии на выпускных экзаменах у нас был начальник сталеплавительного цеха «Днепроспецстали» Виктор Васильевич Курганов. Он тоже звал меня на завод, но для этого надо было получить направление. А у меня направление было в Куйбышев. Выход из положения я нашел такой: написал письмо в Москву заместителю министра тяжелой промышленности Александру Константиновичу Пудикову. Это тот, который был главным инженером на «Запорожстали». Он тоже работал с моим отцом.

- И вы пришли работать на «Днепроспецсталь».

- Да, я там проработал 22 года в сталеплавительном цехе мастером. На пенсию ушел в 1983 году. Пока здоровье позволяло – работал в аварийной газовой службе.
Пенсии маловато. Хватает только на хлеб, молоко, за квартиру заплатить.

- Завод помогает?

- Пошел я на «Днепроспецсталь» после Дня металлургов в прошлом году в завком. Говорю, помогите отремонтировать зубы. Завком говорит: 340 гривен можем выдать. А доплатить к этому я должен 1200 гривен. А где я их возьму? Я уж молчу о том, что не могу сделать операцию на глазу – катаракта. И все по той же причине – нет денег. Заикнулся я было о заслугах моего отца, но никто слушать не захотел. Так что помощи от завода я не дождался пока.

- В запорожских музеях что-нибудь об отце есть?
- Есть кое-что в музее «Днепроспецстали». Благодаря Елисею Елисеевичу Полищуку, царство ему небесное. Он хорошо знал отца до войны, сам был репрессирован. В других музеях я ничего о нем не встречал. Раньше ведь о врагах народа вообще не принято было вспоминать. А теперь за давностью все забыто и утеряно.

Николай Зубашенко,  спецкор «Досье»







Комментариев нет:

Отправить комментарий