БАНКИР ТИМОНЬКИН: Инвесторы рассматривают Украину как зону для дикой охоты. «Настрелял» денег – вывел»

Для одного из самых авторитетных банкиров Бориса Тимонькина прошлый год выдался непростым. Ему приходилось воевать с бизнесменами-должниками, кто-то поджег его яхту. Может ли быть хуже? Драматических поворотов Тимонькин в этом году не прогнозирует. Но и быстрого решения проблем тоже
– расчищать кредитные портфели банкам придется еще как минимум три года.

– Продолжится ли бегство западных банков из Украины?

 – Думаю, те, кто хотел уйти, об этом уже заявили.

– Что потеряет банковская система в связи с уходом иностранцев?

 – Смотря о каком промежутке времени мы говорим. Если о ближайших годе-двух, то ничего. Экономического бума в этот период не предвидится, поэтому большой потребности в кредитовании не будет. Сейчас у банков есть огромная долларовая ликвидность, им не нужно выходить на внешний рынок. С гривной возникают проблемы. Осенью ее нет, весной она есть. Все дело в долларизации экономики. Нужно повернуть клиентов от доллара к гривне. Тогда не будет проблем и с гривневой ликвидностью.

– Какие испытания ожидают банки в 2013 году?

 – Каких-либо сугубо отраслевых острых проблем я не вижу. Главная угроза для банков – это наша судебная и правоохранительная система. Банки в Украине не защищены, отъем у них денег считается нормальным явлением. Кредитный договор в любой момент может быть признан недействительным. Уровень деловой морали в обществе низкий. Если банк пытается взыскать долг или залоговое имущество, никто не становится на его сторону. Это главная причина ухода иностранных банков. Они готовы брать на себя экономические риски, но не хотят работать в стране без правил. Украину больше не рассматривают как место для долгосрочных инвестиций и счастливой жизни. Скорее как зону для дикой охоты. «Настрелял» денег – вывел.

– В 2014-м негосударственным банкам предстоит выплатить $0,5 млрд по евробондам. Есть риски дефолтов?

 – Думаю, возможность погасить долги будет. Будет ли желание – не знаю.

 – Есть мнение, что в корпоративном бизнесе будут развиваться кредитозамещающие банковские продукты. Согласны с этим?

 – Это голубая мечта банкиров – увеличить вес документарных операций. Но бурного роста не будет. Банки и раньше предлагали аккредитивы. Есть сложившаяся их доля в структуре активов банков. Не думаю, что она существенно увеличится. Может, на несколько процентов.

– А что будет происходить в сегменте розницы?

 – Усилится борьба за комиссионные доходы. Ассортимент платежных, переводных услуг расширится. Объем рынка не будет расти, поэтому банки будут стараться обеспечить рост прибыли за счет снижения расходов. Технологическое перевооружение может быть для этого хорошей платформой: максимальное использование удаленного банкинга, терминалов, банкоматов.

– Сейчас неплохо себя чувствуют банки, которые занимаются потребительским кредитованием. Направление становится для многих интересным. Хватит ли места на этом рынке всем желающим?

 – Конечно, не хватит. Все базовые точки продаж уже захвачены. 5-7 банков контролируют 90% рынка, который достаточно лимитирован. На рост активов банковской системы потребительские кредиты мало влияют. Ключевые игроки уже заняли торговые сети. Там есть свои специфические технологии. Нужно их налаживать, перекупать грамотных людей и т.д. Остальным быстро войти туда будет непросто.

– Как будет решаться проблема просроченных и безнадежных кредитов?

 – Их доля становится меньше. Банки формируют резервы, постепенно что-то продают. Проблема есть, но она разрешима. Когда я в 2001-м пришел в Укрсоцбанк, доля проблемных кредитов составляла 65%, к 2006 году мы свели ее к 1,2%. Если бы пошел рост рынка, проблемная задолженность быстро перекрылась бы. А так, думаю, это займет еще 3-5 лет. Но это нормально. За пятилетку перед кризисом мы привыкли к годовому росту в 50%. Нигде в мире такого не было. К примеру, для Германии нормальный рост активов – 2,5% в год.

– Сколько таких кредитов у вас в банке?

 – Около 30% от общего портфеля.

– Ваш самый пессимистичный и оптимистичный прогноз на ближайший год.

 – Он будет достаточно спокойным. Даже предвидится какой-то рост.

– Банк наверняка делал какие-то стресс-тесты. Какие самые депрессивные условия работы вы при этом закладывали? К каким потрясениям готовились?

 – Стресс-тесты, капитализация – все это ерунда для широких масс. Банку нужно одно – ликвидность и еще раз ликвидность. Только она на 90% определяет работоспособность банковской системы у нас в стране. Кто вправе рассчитывать на финансовую поддержку, неважно, от НБУ или акционеров, тот может быть уверенным в завтрашнем дне.

– У кого могут возникнуть проблемы с ликвидностью?

 – Имен я в таких случаях не называю. Все зависит от «качества» акционеров. В стране хватает кэптивных банков. У нас так принято, что если есть группа с несколькими бизнесами, то ей обязательно нужен банк. Я много раз отговаривал от этого своих друзей и знакомых бизнесменов. Говорю, вам же не приходит в голову плавить сталь в печи объемом, к примеру, в 60 кубических метров. Так зачем создавать банк с такой же производительностью? Но такие есть. Они собирают какие-то деньги для нужд своей группы. Если что-то пойдет не так, многим проще утопить такой банк, чем спасать.

– Сколько у нас таких банков?

 – Считайте сами. Исключите иностранные банки, в том числе российские, украинские государственные и десятку крупнейших украинских. Большинство остальных – не банки, а приложение к чьему-то бизнесу, которым в любой момент можно пожертвовать. Они всегда опасны. Не только в кризис. Они создавались не для того, чтобы их финансировать, а чтобы они финансировали.

 Андрей Жуматий

Forbes.ua

Фото Игорь Тишенко/Forbes