Поможет ли заграница
- "Вышку Бойко" (буровую платформу для "Черноморнефтегаза", - ред.) закупали через латвийский Trasta Komercbank. По данным УП к банку имеют отношение Иван Фурсин и вы. Сейчас Латвия проверяет этот банк. Вам что-то угрожает?
- Я к этому банку не
имею никакого отношения. Могу это сказать точно. Поэтому комментировать ничего
не буду: ни по буровым установкам, ни по банку у меня нет никакой информации, к
сожалению.
-
БЮТ передал представителям ЕС и США список украинцев, которым следует запретить
въезд в Европу и Штаты, заблокировать их счета. "Главком" писал, что
вы в этом списке на третьем месте?
- Нет, это абсолютная
неправда. Никто мне ничего не замораживал и все вроде нормально.
Титановые месторождения
- Вы собираетесь увеличить добычу титана в Житомирской области?
- Да, конечно. У нас
там есть Стремигородское месторождение, оно достаточно большое. Еще в советские
времена его хотели разрабатывать, но оно очень сложное и требует особой
технологии. Именно потому тогда и отказались от его разработки. Но, учитывая
тот план развития, который у нас сегодня есть по титану, без сырьевой базы мы
никуда не двинемся. Мы почти четыре года занимались проектами и технологиями и
вот в следующем году, скажем, с весны, трактора зайдут в поле. Я считаю, что мы
достаточно хорошо все там сделаем.
-
Местные жители категорически против разработки. Они готовы с вилами и топорами
выходить…
- Любая работа имеет
положительные и отрицательные стороны. С моей стороны как бизнесмена и со
стороны государства, чтобы мы занимали достойное место на на мировом рынке
титана, это однозначно положительное и очень важное решение. Я заранее
извиняюсь перед людьми, которым мы можем доставить какие-то неудобства. Но
подробно об этом я пока не готов говорить. Мы будем встречаться, обсуждать
ситуацию и находить решения. Не понимаю, как можно быть против, если никто даже
проекта не видел и ни с кем не говорил. Людям еще никто ничего не презентовал. Сначала
мы приедем и презентуем проект (мы обычно так делаем). Как правило, прежде чем
что-то делать, мы четко проверяем всю законодательную базу, согласовываем все
свои действия, чтобы потом не было недоразумений.
Теплицы без господдержки
- Вы занимаетесь строительством теплиц в Тернопольской области. По закону вы можете попросить помощи у государства в размере 50% от инвестиций. Но заявленная стоимость строительства гораздо выше, чем за рубежом...
- Для начала – я не рассчитываю на государственные деньги. Я развиваю там тепличный бизнес, потому что я там родился. Начиналось все с того, что я хотел помочь селу. Вы ведь сами знаете, сколько сел в Украине просто вымерли без помощи. Это мое родное село (Синьково Тернопольсокй области – авт.). Начал строить школу, клуб, садик… Жители были очень счастливы. Пока не встал вопрос: откуда взять деньги, чтобы все это содержать. Имею в виду оплату счетов за газ, за электроэнергию.
С одной стороны, я
вроде сделал хорошее дело - построил все это, положил асфальт… А с другой
стороны, я их поставил в ситуацию, когда через две недели или через месяц после
того, как я перестану платить за газ и электроэнергию (в школе, в садике), они
станут банкротами. И я понял, что надо что-то придумать.
Тогда мы стали искать
бизнес, который может там работать. За три года перебрал очень многое.
Остановились на теплицах только по одной причине - там исконно выращивали
помидоры и огурцы. Это их такой конек. Я вырос в этих помидорах, до 17 лет
собирал их, с мамой возил на рынок и продавал. Я очень хорошо этот бизнес
помню. Только тогда была совсем другая идеология. И никто не ставил цель
собрать деньги.
Что касается вашего
вопроса, чтобы вы не думали, что я уклоняюсь от ответа... Во-первых, я не знаю,
стоит теплица дешевле или дороже. Первый комплекс на десять гектаров сдается в
этом году. Будет второй комплекс в течение двух-трех лет. Это будет самое
большое в Европе тепличное хозяйство... Естественно, это будет бизнес, он будет
работать.
Строят его турки,
голландцы и израильтяне, их там 500-600 человек. И это только специалисты. Я
сам заказчик, я выбрал лучших специалистов, которые только есть в мире.
Представьте себе объем для села: только с первых десяти гектаров восемь больших
фур будут грузиться ежедневно! Это будет огромная компания по продажам.
-
Но это не объясняет, почему цена завышена почти вдвое…
- Давайте говорить
проще. Я еще не подавал государству никакой документ на возмещение. Когда
построим, покажем, сколько оно реально стоило. Поверьте мне, что я не
заинтересован в этих пяти или десяти миллионах помощи, оно мне не надо… Это
хорошие деньги, но это не самоцель. Цель была другая – помочь селу, чтобы оно
жило.
-
Будут ли подобные проекты в центральной Украине, например?
- Там есть ряд
предложений, но мы на сельское хозяйство пока смотрим очень осторожно.
-
Вас вообще сельское хозяйство как бизнес интересует или нет?
- Мы изначально
привязаны к сельскому хозяйству, ведь то, что мы производим – удобрения, химия
– это основной продукт для сельского хозяйства. И вот удобрениями мы
занимаемся. Если же говорить о земле, то на земле мы пока не работаем. Разве
что точечно, есть отдельные проекты... Присматриваемся. Сельское хозяйство
плохо финансируется, деньги очень дорогие. В банках кредиты дают под 25%
годовых. Никакой бизнес не может генерировать 25%. Может, трейдинговый бизнес –
быстро продал-купил… Но длинные вложения... Это невозможно в принципе.
Мое мнение: сельское
хозяйство будет интересно как бизнес лишь тогда, когда будет продаваться земля.
Закончилось время подмены понятий, мы все знаем, что земля продается, это не
секрет. Но почему-то делаем вид, что этого нет.
Почему нефтехимия
- В мае в интервью журналу "Эксперт" вы заявили, что планируете купить нефтеперерабатывающий завод и сеть АЗС. Речь идет о Херсонском НПЗ Игоря Еремеева или о каком-то другом заводе?
- Я не могу вам
ответить на этот вопрос. Будет не очень корректно с моей стороны... Мы ведем
переговоры с разными компаниями. В советские времена заводы, которые
принадлежат нашей группе, производили не только химию, не только азотную часть.
Они производили и нефтехимию. А сегодня нефтехимия у нас в упадке. В последние
20 лет сложилось хорошая конъюнктура рынка, была низкая цена на газ в Украине,
и химики хорошо зарабатывали. Когда газ стоил 50 долларов, они работали и не
особо думали, как жить дальше. Вышло так, что они не вкладывали деньги в
нефтехимию, а занимались только азотной частью. Теперь ситуация изменилась: газ
стал дорогим, рентабельности нет.
Например, у нас в
Северодонецке (завод "Северодонецкий "Азот" - авт.) работает
девять с лишним тысяч людей, а реально для производства азота достаточно
четырех тысяч. И как их уволить? Это ведь город, в котором центральная улица
называется не "Ленина", а "Химика"… Понимаете? То есть
можете представить, какое значение этот завод имеет для города. Как бизнесмену
мне выгодно их уволить. К тому же, у меня нет никаких обязательств – я покупал
его не у Фонда госимущества, а на вторичном рынке. Но по-человечески я думаю,
что это будет коллапс для города. Поэтому важно поднимать нефтехимию. И, если
за это браться, то без нефтеперерабатывающего завода дела не будет.
Сегодня из шести НПЗ в
Украине работает только один - Кременчугский. Мы инициируем письмо от Федерации
работодателей в правительство, где подчеркнем, что так нельзя: как минимум три
завода должны работать. Мы ведь не можем быть полностью зависимы от импорта.
-
Вы хотите их приватизировать?
- Нет-нет… Я не это
имел в ввиду (смеется и машет руками, - авт.). Я считаю, что просто нужно
изменить условия на рынке и дать НПЗ перспективу. Когда работают шесть заводов,
на рынок нефтепродуктов тяжело влиять извне. Если работает три завода - тоже
нормально. Но если работает один завод, то всегда попадаешь в зависимость.
Комментариев нет:
Отправить комментарий