среда, 20 марта 2013 г.

ЗАГАДОЧНОЕ УБИЙСТВО. Первого секретаря Запорожского горкома КПУ убили в служебной машине выстрелом в затылок


В центре Запорожья, в сквере на площади Свободы, есть надгробная гранитная плита. Кто же удостоился чести быть здесь похороненным? Это первый секретарь Запорожского горкома КПУ Петр Комаров. Он был убит в служебной машине выстрелом в затылок. Кто убил и за что высокопоставленного партийного чиновника Запорожья? Понес ли убийца ответственность? Как это ЧП произошло?

Известно, что первым секретарем Петр Комаров стал незадолго до войны. И естественно, когда над областным центром нависла угроза захвата его фашистами, все трудности по эвакуации людей и промышленного оборудования легли на его плечи. Из города он уходил последним. Уходил не в тыл, а на фронт, в действующую армию. А когда в 1943 году советские войска освободили Запорожье, он был отозван с фронта, снова возглавил городскую партийную организацию.

Началась напряженная, поистине героическая работа запорожцев по восстановлению разрушенного войной городского хозяйства. И самый большой груз ответственности за это нес первый руководитель города. Нес достойно, мужественно, о чем свидетельствует воспоминания знавших его людей. Но не довелось ему увидеть Запорожье возрожденным. В ноябре 1944 года его жизнь трагически оборвалась – он был застрелен при странных обстоятельствах. Как это произошло? Какую роль в семье Комаровых сыграл сын Генсека Леонида Брежнева? Об этом наша беседа с Олегом Комаровым – сыном первого секретаря Запорожского горкома КПУ Петра Комарова.

- Олег Петрович, на могиле вашего отца указана дата его рождения – 1906 год. Где он родился – в Запорожье?

- Вообще, он ялтинский. Так рассказывала мне мама. Потом, когда стал взрослым, поступил на Керченский металлургический комбинат. А после окончания политшколы в 30-е года был направлен в Запорожье, возглавил партийную организацию комбината «Запорожсталь». Первым секретарем горкома партии стал то ли в 38-м, то ли в 40-м году.

- Вы отца помните?

- Смутно. Мне было тогда всего 4 года, когда он погиб. Но мне много рассказывали о нем мама, Елена Ивановна, и мой старший брат Владимир Петрович. Оба ныне покойные.

- Где ваша семья пережила годы оккупации?

- Когда немцы подходили к Запорожью, отец был настолько занят хлопотами по эвакуации городского хозяйства, что ему было не до семьи. Поэтому получилось так, что выезжали из города с последним заводом, с последними машинами. Мы уезжали в Среднюю Азию, в Сталинград. Отец остался в Запорожье. Потом он ушел на фронт. Насколько я знаю, воевал он на Северном Кавказе, был политработником.

- Вернулись в Запорожье сразу после его освобождения?

- Нет, примерно через полгода после этого. Когда мы приехали, нашли отца очень больным. Однако своей заботой и вниманием мама быстро поставила его на ноги. Надо сказать, что она была для него не просто женой, а самым преданным и верным другом. С ней он делился самым сокровенным и всегда находил понимание. Она никогда не жаловалась на трудности. Мама была настоящим телохранителем отца.

- И все-таки беда пришла. Как это случилось?

- В театре, там сейчас ДК имени Дробязко, проходило какое-то торжество. Кажется, отмечали День милиции. Отец, естественно, принимал участие в нем. Торжество проходило вечером. Мой брат Володя - ему было тогда 13 лет - тоже присутствовал на том вечере. После официальной части были накрыты столы – отдельно для взрослых и для детей. Володя рассказывал, что какой-то офицер в форме капитана НКВД весь вечер пытался с отцом заговорить, был рядом с ним. Кто это был – неизвестно. Видимо, один из приглашенных.

Когда стали собираться по домам, он напросился, чтобы отец его подвез. Детей отправили раньше, Володя почему-то задержался, уезжал уже позже отца. И когда это случилось, а случилось это ночью, Володя появился дома только утром. Открывает калитку, идет за стенку держится, говорит маме, что папу убили. Она еще ничего об этом не знала.

А случилось это в центре Запорожья - между Малым рынком и улицей Грязнова, где сейчас сквер. Тогда там был пустырь. Когда машина проезжала через этот пустырь, капитан НКВД - он сидел на заднем сиденье - выстрелил отцу в затылок. А когда выскакивал из машины, выстрелил и в водителя, попал ему в бедро. Задержан он был на месте преступления военным патрулем. Дальнейшую судьбу его мы не знаем, не знаем, что это был за человек, кто он такой.

- Как хоронили отца?

- Весь город собрался на похороны. Многие плакали. Отца очень уважали. Уже позже, будучи взрослым, мне приходилось слышать от незнакомых людей, знавших отца, очень хорошие отзывы о нем. Особенно приятно было слышать, когда о брате и обо мне говорили: вы - настоящие Комаровы.

- Значит, ни об убийце, ни о мотивах убийства ваша семья так ничего и не узнала?

- Насколько я помню, брат ездил в Москву, добился доступа к архивам по этому делу и узнал, что преступник отсидел 15 лет. А вот кто он и какова его дальнейшая судьба – сказать не могу, не знаю.

- Олег Петрович, говорят, по городу ходили тогда слухи о том, что отец ваш был врагом народа, потому, мол, и убили его. И будто бы вся эта история потом долго еще сказывалась на вас, его сыновьях. Будто бы вашего брата не принимали по этой причине долгое время в медицинский институт. И смог он это осуществить якобы лишь после вмешательства его влиятельного друга детства – Юрия Брежнева, сына бывшего генсека.

- Самая настоящая чушь. Если отца считали врагом народа, кто бы его хоронил на самом почетном в городе месте – на площади Свободы? Это раз. Во-вторых, наша семья никогда и ни в чем не ощущала каких-то правовых ограничений. Напротив, горисполком своим решением оставил за нашей семьей квартиру, которую получил отец. Никто не препятствовал брату поступать в мединститут.

Возьмем и другое. Мой брат долгое время возглавлял спецбольницу – ЛМС, которая считалась привилегией партийных органов. Потом руководил областным здравотделом. Кто бы позволил ему занимать эти должности, если бы на нем лежала тень сына врага народа? Так что все это действительно чушь. Не исключено, что слухи также кто-то мог распространять сознательно. Недругов у первого секретаря горкома, считавшегося перспективным работником, было немало.

- Не на этой ли почве и убили его? Может, действительно он перешел кому-то дорогу?

- Об этом можно только предполагать. А то, что его убийство не случайность, мать мне рассказывала.

- Что именно?

- Я уже говорил, что отец с мамой делился самым сокровенным, тем, чего никому другому рассказать не мог. Так вот, еще на фронте он замечал, по словам мамы, что за ним кто-то охотится. А выражалось это вот в чем. Ординарцем у отца был преданный ему человек – чеченец по национальности. Когда однажды утром он открыл дверь в комнату отца, раздался взрыв. Оказалось, что под порог была заложена мина. Пострадал один ординарец.

Потом, уже в Запорожье, отец снова заметил, что за ним кто-то следит, о чем он также поделился с мамой. Горком партии находился тогда на улице Чекистов. Как-то, возвращаясь поздно вечером домой, он проходил по пустырю, где сейчас военная комендатура, и почувствовал, что кто-то его «пасет». Чтобы запутать следы, он спрятался в стоявшей там развалине. Преследователь в тот раз ушел ни с чем.

- Ваш брат Владимир Петрович мог воспользоваться услугами своего высокопоставленного друга Юрия Брежнева?

- Во-первых, такой необходимости не было. Они действительно дружили. Я это знаю. Но в институт Володя поступил без всяких протекций. Это я точно знаю. Единственное, в чем мог помочь ему Юрий Брежнев, так это в том, чтобы получить допуск к архивам по делу убийцы отца. Такую помощь я не исключаю, хотя от брата я этого не слышал.

- На себе вы тоже не испытывали никаких правовых ограничений?

- Абсолютно никаких. В институт я не поступал лишь потому, что не было материальной возможности. Брат учился, я работал, помогал ему. Так мы договорились. С 1958 года и до ухода на пенсию я работал слесарем-инструментальщиком на запорожском заводе «Радиоприбор». Никаких обид ни на кого у меня не было, и нет.

- Кого бы вы могли назвать из числа друзей вашего отца?

- Михаила Николаевича Всеволожского, например.

- Это бывший первый секретарь Запорожского обкома КПУ, член ЦК КПСС, личность достаточно влиятельная в бывшем Советском Союзе…

- Да. Он был при отце секретарем горкома комсомола. Мы постоянно чувствовали его доброе отношение к нашей семье. Маме он говорил при встрече: «Елена Ивановна, почему вы не обращаетесь ко мне? Ведь я мог бы вам чем-то помочь». Но мама была не тот человек, чтобы что-то просить. Михаила Николаевича она очень уважала. Да и все мы, Комаровы, относились к нему с большим уважением.

- Олег Петрович, а вы знали Александра Степановича Гайченко? Он тоже был другом вашего отца. Теперь его уже нет в живых. Но его племянница, Лилия Трофимова Урман, сообщила такой факт. Гайченко, будучи на фронте, прислал в горком партии письмо с просьбой сообщить о том, где сейчас П.Н. Комаров, то есть ваш отец. Горком направил ему короткое сообщение: «П.Н. Комаров трагически погиб». Это тоже подтверждение того, что никаких обвинений в адрес вашего отца не существовало.

- К сожалению, Александра Степановича я не знал. Но я благодарен Лилие Трофимовне, что она вспомнила этот эпизод, реабилитирующий моего отца от всяких сплетен.

- Читателям небезынтересно будет узнать о продолжателях рода Комаровых. Кто они?

- По линии брата Владимира – это его дочь Елена Владимировна, врач пятого роддома. По моей – это сын Петр, слесарь «АвтоЗАЗа», и дочь Елена – медсестра пятой горбольницы.

- Все названы в честь деда и бабушки?

- Совершенно верно.

- Олег Петрович, мы были на могиле вашего отца. Время не пощадило ее. Неплохо бы и обновить.

- К сожалению, личных сбережений на это у меня нет. Но я почему-то верю, что городские власти сделают это и без меня. Работы по благоустройству в городе проводятся. Значит, очередь дойдет и до площади Свободы, где похоронен мой отец.

Николай ЗУБАШЕНКО, Валерий ПОЛЮШКО (фото авторов)



Комментариев нет:

Отправить комментарий