РОМАН ЧАЙКА: Сарказм, смех, карикатуры - все это запрещается. Ну как это – показать дурь Азарова?!

На вопросы корреспондента отвечает телеведущий «5-го канала» Роман Чайка, долго время удивлявший зрителей своей программой «5 копеек». Сегодня уже не удивляет. Почему?

- Ваши «5 копеек» были фактически первым политическим ток-шоу в нашей стране. И вот, спустя 7 лет оно прекратило существование. Формат изжил себя?

-Оно прекратило существование, но не изжило себя. Более того, как по мне, все закончилось на пике, в том плане, что мы вышли на очень интересный уровень. Если изначально это было чисто политическое ток-шоу, то в последнем сезоне мы обязали и приучили политиков к тому, что их оппонентом будет не-политик. Все противоборствующие пары у меня были смешанные. Это то, чего сегодня нет, теперь политик с не-политиком не пойдет в эфир. Теперь они все собираются вместе у Шустера или Киселева и там тусуются, причем по заранее прописанным лекалам...

-И все чаще с одними и теми же участниками.

-Так это неизбежно, потому что наши партии освоили систему «токинг хедс» (talking heads — говорящие головы, англ.). Так что эти шоу не готовы для дискуссии. А мне в последнем сезоне удалось их приучить, что если ты хочешь попасть к нам в программу, то только при условии, что придется общаться с реальным homo sapiens.

-Почему же Ваше шоу прекратило существование? Таки происки цензуры?

-Когда на руках нет конкретных бумажных доказательств, тяжело что-то объяснять, хотя и понимаешь, как это все происходило. Это был первый этап зачистки информационного пространства. Осуществлялось определенное давление, в том числе экономическое. Скажем, само производство шоу происходило не на канале. Как мне объяснил продюсер, съемки «5 копеек» и «Майдана» осуществлялись на арендованной площадке, и это были серьезные средства. Так что можно перекрыть одну только возможность аренды, и начинаются большие проблемы. Но еще раз подчеркну — мне трудно объяснять, какие именно там были задействованы механизмы, я, как говорится, свечку не держал. Просто, как и любой журналист, располагаю информацией из разных источников. И если она везде совпадает, значит, велика вероятность, что так оно и есть. Но никаких документальных подтверждений для публикации я предоставить не могу, поэтому все же трудно говорить на эту тему.

-Но Вы согласны, что сегодня жанр политического ток-шоу умирает, вернее, умер и даже начал подгнивать.

-А у нас все ток-шоу загнаны в лекала конца 1980-х — начала 1990-х. Они остались сегодня на трех каналах, и их держат так же, как Путин держит «Эхо Москвы» — для того, чтобы показывать Западу, что в России якобы есть свобода слова. Вот и наши ток-шоу сегодня выполняют роль потемкинских деревень, а не реальных дискуссионных площадок.

«5 копеек» были малобюджетными, понятно, что они не были такими зрелищными, как мне бы того хотелось, но речь не о форме. По содержанию это было единственное ток-шоу, которое давало саркастический взгляд на политику. Это то, чего больше всего боятся политики — высмеивания. Смех для них — это даже страшней, чем рейдерский наезд пацанов с битами и автоматами.

Сарказм, смех, карикатуры — это было средство вывести их за рамки привычной действительности, и таким образом мы получали информацию, которую бы никто не получил обычным методом, даже с помощью серьезного провокационного интервью. В «5 копейках» мы «раздевали» политиков по принципу «дабы дурь каждого была видна».

-А сейчас это уже никому не нужно?

-Сейчас это запрещается! Ну как это — показать дурь Азарова?!

-Что значит запрещается?

-Сейчас  есть три слоя лжи. Первый — информационное пространство электронных СМИ, в первую очередь телевидения, зачищено. Масштабно, с размахом. Назовем это «шуваловско-левочкинский подход».

-Как происходит эта «зачистка»?

-Есть разные механизмы. Начнем с того, что все СМИ — это так или иначе частный капитал. Если олигархов и даже Юру Енакиевского прессуют, то механизмов давления на собственников СМИ (а они ведь тоже интегрированы в эту политическую и экономическую среду) — море. Налоговая, квоты, дотации, наезды, антимонопольные разборки — короче, эта репрессивная машина имеет 1001 рецепт как это сделать.

Второй слой лжи — я его условно называю «сценарий СТБ». Не из-за того, что его там разработали, а потому что против СТБ это впервые было применено, открыто и нагло. По отношению к «Викнам», «За викнами» и другим серьезным, клевым проектам. Я считаю, что это был один из лучших новостных, аналитических проектов. Этот сценарий полностью копирует схему со «смотрящими», которую енакиевско-макеевская бригада наладила в масштабах всей страны. В том или ином СМИ на уровне среднего звена, реже — топ-менеджмента или менеджмента отдельных важных проектов — берется «тушка». Ей дают задание «от забора и до обеда» снимать с эфира все, что не нужно заказчику: ненужные сюжеты, ненужных людей, ненужные темы и т.д.

За это выдается бонус. Что это за бонус? Банальных схем, что мы встретимся в кафешке и дадим тебе бабки, уже нет. Все тоньше — мы тебе сделаем другой заказ. Например, программу о развитии аграрного сектора. Гарантировано платим гонорар на протяжении трех телевизионных сезонов и все расходы на изготовление этой программы. А это серьезные вещи, тебе ж нужно ипотеку платить, и чтоб еще на семью что-то оставалось? Вот мы тебе и гарантируем стабильное будущее — социальный пакет в обмен на информацию, права и свободу. В противном случае — иди вон туда подальше, мы на твое место поставим того, кто не прочь договориться.Это самый страшный механизм. Он возвращает нас к теме о том, что профсоюзное движение среди журналистов никогда не будет успешным.

Ну, и третий слой лжи в современном информационном пространстве Украины проистекает из «совкового» страха как генетического понимания своего места в обществе.

-Типа, а вдруг меня уволят, вдруг сделаю что-то не то, и кому-то не понравлюсь?

-Да. Причем все те люди, которые в 2004 г. лезли на экраны, извинялись за свою ложь, обещали, что этого больше никогда не повторится, клялись в пожизненной приверженности идеалам объективности и принципиальности, эти же люди сегодня первыми стали вытворять то же, что делали в период с 2001 по 2004 гг.

Например, метод мягкой цензуры, когда якобы можно говорить все, что угодно, но только до территории Межигорья. Сюда вы не заходите и обитателей его не трогаете. Это была такая негласная технология, на которую долгое время соглашались многие главные редакторы, разные менеджеры, которые время от времени приходят пообщаться на всякие интересные темы на Банковую. Как говорил Киселев: «С  председателем СБУ мы просто общаемся как друзья». И это тот человек, которого я еще два года назад приглашал как одного из образчиков настоящей журналистики, принципиального человека — он тогда только приехал из России.

-Кстати, о председателе СБУ. Вы как-то рассказали, как на одном из Шустер live’ов Вам не дали возможность задать вопрос Валерию Хорошковскому. Что это за вопрос? Была ли возможность задать его впоследствии?

-Нет, больше у нас не было встреч. Всего мы встречались два раза. Когда-то я сходил вместе со своими коллегами из «Стоп цензуре!» (хотя я и не являюсь ее участником), на встречу с Хорошковским, которая проходила прямо в здании СБУ. Мы тогда еще перед входом договорились о том, кто какие вопросы и в каком порядке будет задавать. Чтоб у нас не получился «восточный базар», когда все что-то голосят и ничего непонятно, и чтобы за минимум времени задать максимум вопросов. И я тогда сразу сказал, что меня беспокоит одна штука, которая, пожалуй, нигде в мире не работает так, как у нас — это так называемая политическая коррупция, неизбежный конфликт интересов, когда ты одновременно являешься председателем Службы безопасности, руководителем медиа-холдинга, членом Высшего совета юстиции и т.д. и т.п.

И вот подходит моя очередь, я задаю этот вопрос, а «дядя Валера» отвечает: «А я знал, Чайка, что вы именно этот вопрос мне будете задавать». И мне тогда ничего не оставалось, кроме как спросить: «Мне сим-карту менять или все равно нет смысла?» Это был такой незапланированный вопрос. А на первый он ответил каким-то набором слов.

А второй раз мы увиделись уже у Шустера. У меня был тот же самый вопрос, только теперь гораздо более конкретизированный. Во-первых, Хорошковский тогда уже успел наговорить кое-что по этому поводу. Во-вторых, стала ясна роль в этом холдинге разных участников от власти, какую роль там исполняет его жена, какие капиталы туда входят, стало известно, что его фирма к тому времени уже успела разрушить дом для одного строительства, то есть появились признаки еще одного бизнеса. Поэтому у меня уже был такой более конкретный вопрос, суть которого сводилась к тому, что если общество не способно обязать политического коррупционера прекратить конфликт интересов, то не будет ли запущен в этом отношении государственный механизм? Пусть не сейчас, но завтра. Но этот вопрос задать так и не дали...

Мы же видели, как Хорошковский хлопнул дверью и вышел с заседания Кабинета министров прямо посреди выступления Президента. Тогда все ждали кадровой революции — первые «коммунисты» будут репрессированы и их место займут новые. Так вот группа Фирташа в лице Хорошковского должна была получить кресло вице-премьера и специально зачищенное пространство в виде Министерства финансов. Но этого не случилось, Президент перенес кадровые решения еще на месяц. И вот Хорошковский демонстративно встал и ушел. Вы можете себя представить, чтоб в каком-либо другом государстве один из ключевых силовиков во время доклада Главы государства покинул помещение из-за того, что ему там что-то недодали?

-А что бы Вы хотели спросить у него теперь?

-А сейчас уже нечего спрашивать. У меня больше нет вопросов к этому человеку. Спектр и масштабы конфликта интересов, а значит и политической коррупции, уже настолько очевидны, что, наверное, даже далекие от политики люди это понимают. Потому что провластная команда уже показала это на всех уровнях. Они уже успели всех своих родичей интегрировать в бюджетные потоки. Они уже успели освоить бюджетные потоки с неимоверными откатами во всем, начиная с Евро-2012 и заканчивая перераспределением всех отраслей и предприятий.

-Не можем не спросить о ситуации в группе «Мертвий півень». Слишком много слухов и непроверенной информации о том, что произошло. Всегда лучше узнавать все из первых рук.

-Слухов много, потому что люди начинают сами домысливать там, где нет информации. А мы никакой информации не даем, потому что не хотим в этой ситуации навредить себе. Ситуация сродни той, что складывается в семье, которая много лет прожила вместе, уже и дети подросли, и вот возникает семейный кризис. Реальный такой, серьезный экзистенциальный кризис. Конфликт пошел по линии фронтмен — несколько участников группы...

Источник: http://fraza.ua/news