В 2013 году в Украине снимут мораторий на
продажу земли. Закон о рынке земли уже принят парламентом в первом чтении. Что
ждет украинское село и сельскохозяйственные земли после легализации закона и
снятия моратория? Об этом мы спросили генерального директора Центра аграрных
реформ, эксперта, который поддерживает самую тесную связь с украинским
фермерством, участника рабочей группы по подготовке одного из проектов закона о
рынке земли Любови Молдаван.
- Любовь Васильевна, все двадцать лет, с тех пор, как стартовала
аграрная реформа, вы много писали, что Украине следует избрать
французский вариант развития агросектора. Вы сотни раз доказывали журналистам,
министрам, кандидатам в президенты, что нам, как большинству европейских стран,
ставку необходимо сделать на развитие фермерства. Но сегодня в агросектор
пришли владельцы облгазов, угольных и металлургических комбинатов,
иностранные компании. Украина идет путем формирования латифундии, то есть
концентрации сотен тысяч гектаров в одних руках. Почему так произошло и
означает ли это, что с мечтой о французском варианте развития украинского
села следует попрощаться навсегда?
- Давайте сначала о французском варианте
организации землепользования, поскольку не только читатели, но и не все мои
коллеги знают о его сути. Речь идет не только о семейных фермерских хозяйствах,
но и о коллективных сельскохозяйственных предприятиях, созданных фермерами. Это
в первую очередь, объединение по совместному ведению хозяйства (GAEC),
некоммерческое сельскохозяйственное общество с ограниченной деятельностью
(FARL). Их относят к социальным предприятиям, поскольку они принадлежат
фермерам, которые объединились, чтобы получить эффект от общего труда, а не для
осуществления вложений ради получения прибылей.
Члены этих предприятий являются их
работниками, владельцами своих земельных участков, выращенной ими продукции,
дохода, полученного от ее продажи, и налогоплательщиками. То есть, это формы
предприятий, которые, увеличивая землепользование и крупнотоварного
производства, не вытесняют фермеров из их хозяйств, не превращают владельцев
земельных участков в наемных работников, а обеспечивают им статус хозяина, как
и фермерские семейные хозяйства. Собранные совместно обрабатываемые земельные
участки ограничиваются шестью минимальными площадями землепользования.
В США такими коллективными фермами
являются партнерства и S-корпорации, в ФРГ — простые общества, в Италии —
производственные кооперативы на арендованной земле и т.д. Мы в процессе
реорганизации наших КСП не использовали таких форм организации
сельскохозяйственных предприятий. Они не легализуются нашим законодательством
до сих пор. Фермерство поддержки не получило.
Вместо этого формировались чисто
капиталистические предприятия разных организационно-правовых форм, которые
различными способами постепенно начали перерастать в латифундии. Таким путем
ведения хозяйства и землепользования пошли постколониальные страны Латинской
Америки и Африки. Однако даже здесь концентрация земель в одних руках не
достигла таких размеров, как в Украине — по 300-500 тыс. га (!) на один
агрохолдинг.
Реформа свелась в сущности к разделению на
паи и приватизации земли и имущества. Новые формирования не смогли развернуть
эффективную сельскохозяйственную деятельность из-за гиперинфляции, отсутствия
финансовой государственной поддержки, государственной регуляции аграрного
рынка. Продукцию забирали у крестьян на поле. Трейдеры быстрее организовались,
быстрее объединились, монополизировав каналы продвижения продукции и диктуя
производителю свои условия. Хозяйства оказались в долгах. Им пришлось
расплачиваться остатками материально-технической базы.
В
то время был вырезан скот, отнята за долги хорошая техника. Потом кредиторы
начали сами скупать активы хозяйств для производства сырья для себя. За ними
трейдеры подумали: почему мы должны скупать продукцию хозяйств, если можно
скупать хозяйства? Эти процессы известны. Но никакие меры пресечений не
принимались. Крупный капитал зашел с техникой, удобрениями, топливом, с
перерабатывающими заводами, элеваторами, пароходами и всем другим. И не только
национальный капитал. "Нибулон" с чего начинался?
Англо-венгерско-украинский капитал. Мироновский хлебокомбинат — кипрский
основатель.
-Это же так "удобно" —
зарабатывать в украинском селе, а прибыль получать на Кипре...
- Изучать, где расположены основатели
украинских агрохолдингов — это не сфера моей аналитической работы. Но
соответствующие органы должны были бы контролировать эти процессы. Одним из
последствий стало то, что предприятия, которые были созданы в процессе
реорганизации коллективных хозяйств, перешли в полную или частичную зависимость
от капитала людей, которые не работают в сельском хозяйстве, а занимаются им,
чтобы получить дешевое сырье для своих заводов, продать его другим странам,
диверсифицировать свой бизнес, в других целях. В свою очередь больше половины
крестьян, которые получили от колхоза свои паи, осталось за пределами своих
хозяйств, без имущественных прав, без работы, получая 300 грн. арендной платы в
год (!) за один гектар земельного пая.
- Движение земельных участков может
происходить путем покупки-продажи, а может на принципах аренды. В аренде
агрохолдингов сотни тысяч гектаров земель. Но есть Закон об аренде земель?..
- Значит непутевый Закон, если при его
наличии возможны такие процессы. Закон ничего не регулирует в плане
концентрации земель в руках арендатора. В европейских странах землепользование
законодательно ограничено независимо от того, земля куплена или арендована. В
Польше — это от 300 до 500 га, приблизительно столько же во Франции.
Сегодня принятие закона о рынке земли
сталкивается с интересами сельскохозяйственных формирований, которые мы
называем агрохолдингами, с интересами тех людей, в руках которых есть акт на
право на земельный участок, с интересами фермерских хозяйств и товарных личных
крестьянских хозяйств, которые присоединили земельные паи (а их около
миллиона).
Если интересы всех социальных групп
бросить на весы, то понятно, у кого будут преимущества — кто владеет большим
капиталом и имеет большее влияние на тех, кто принимает законы. Найти
равновесие при столкновении социальных интересов крестьянства и финансовых
интересов групп — задача законотворцев. Закон должен быть и при этом четко
регулировать движение земельных участков, как путем покупки-продажи, так и
путем аренды.
- Может ли один закон о рынке земли, над
которым сейчас работают, вернуть развитие села с латиноамериканского на европейский
путь? Повторю свой вопрос: с мечтой о французском варианте развития
аграрного сектора следует попрощаться навсегда?
- Относительно мечты, то процессы, которые
начались в Латинской Америке в 90-х годах, вселяют надежду. Сегодня в
латиноамериканских странах идет процесс экспроприации и выкупа государством
земель у латифундистов и формирования на них обычных фермерских хозяйств. Это
при больших затратах государства, при большом конфликте интересов. К этому
привели последствия эксплуатации земель национальными и трансконтинентальными
компаниями, которые проявились в выведении из возделывания и саваннизации
сельскохозяйственных угодий, бедности и вытеснения коренного населения,
загрязнения окружающей среды.
Земли возвращаются в государственную
собственность и продаются крестьянам на льготных принципах. В Бразилии
определены три кредитные структуры, обслуживающие рынок земли под гарантии
государства, установлена 50% компенсация процентных ставок за счет государства.
Хочу напомнить, что после отмены крепостного права вчерашним крепостным
Земельный банк России выдавал кредиты на 55,5 лет под четыре процента. И
это неграмотным крестьянам. Такие нормы должно содержать и наше
законодательство.
- Знаете, как пишут о фермерских
хозяйствах украинские латифундисты? По их мнению, фермерские хозяйства — это
"неразвитые потомки колхозов, которыми управляет горсточка непутевых
менеджеров".
- Не читала, но ничего нового. Марксисты
одно время назвали фермера лежебоком, которого заменит эффективный капиталист,
а фермер станет пролетарієм. Не суждено было сбыться пророчеству ни в одной
стране, кроме постколониальных, и понятно почему. Во всех странах, где сельское
хозяйство достигло наивысших урожаев и производительности, в т.ч. в США, оно
держится на фермерстве.
Даже у нас производство валовой продукции
на сто гектаров и получение прибыли на сто гектаров у фермеров выше, чем в
сельскохозяйственных предприятиях. Это согласно официальной статистике. Не раз
приходится слышать, что агрохолдинги скрывают свои показатели, которые в
действительности более высокие. А если так... то тогда это преступление!
источник: unian.net
Комментариев нет:
Отправить комментарий