среда, 29 февраля 2012 г.

ГОРОД ЗА СПИНОЙ. Интервью президента Ассоциации регионального планирования Нью-Йорка


Президент Ассоциации регионального планирования Нью-Йорка Роберт Яро отвечает  на вопросы корреспондента радиостанции «Эхо Москвы» Татьяны Фельгенгауэр
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Региональное планирование – это звучит очень интригующе. Но очевидно, что у больших городов, у столиц – похожие проблемы.
Вот, вы успели увидеть Москву, насколько ее проблемы похожи на проблемы Нью-Йорка?
Р.ЯРО: Фактом является то, что каждый город мира сталкивается с теми же самыми проблемами. Учреждения могут отличаться, масштаб может отличаться, но вопросы очень схожи. В Нью-Йорке мы решаем проблемы дорожных пробок, быстро растет население, которое должно где-то жить, нам нужно создавать новые мощности в транспортной системе, новые школы строить, в том числе жилищное строительство развивать.
Есть конкуренция между городами мира за то, чтобы привлекать и талантливых людей, и развивать промышленность. И Москва решает те же самые вопросы. Региональное планирование – оно направлено на поиск таких, системных решений. Обычно такие решения должны быть долгосрочными, а не то, что решается в год-два. Иногда десятилетия или больше занимает. Иногда это постоянный процесс: по мере того, как растут города, приходится осуществлять планирование для того, чтобы в том числе и упреждать возникновение различных проблем.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Насколько решения вообще могут быть однотипными, учитывая схожесть проблем?
Р.ЯРО: Категории системных решений те же самые, в общем. В Нью-Йорке мы занимаемся региональным планированием и нашли некоторые системные решения, которые для нас эффективны, но они могут быть адаптированы, допустим, для Москвы. Например, когда мы боремся с дорожными пробками, например, в 20-е годы прошлого века мы планировали систему шоссе и в том числе развязок дорожных в городе Нью-Йорке самом. Мы узнали: по мере того, как больше таких развязок строится, возникают и проблемы с дорожным движением. Ну, то есть, собственно, они явились решением в отношении таких дорожных пробок, эти дорожные развязки. Но тем не менее, движение в Нью-Йорке довольно плотное. Мы поняли, что людям нужно давать выбор между различными видами транспорта – это главное решение. Одним из наилучших решений было то, что люди бы много не перемещались по городу – больше бы ходили пешком, например. И поэтому мы развивали, как бы, смешанные системы транспорта для различных районов.
Например, у нас полмиллиона населения живет в Манхеттене, который находится в стороне от Нью-Йорка. Плотность населения в 3-4 раза выше, чем в центре Москвы, я думаю. Но гораздо меньше дорожных пробок, потому что практически все эти люди или идут пешком на работу, или пользуются общественным транспортом.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но это очень серьезная проблема, если мы говорим о ситуации в Москве. Люди не живут в центре. Ну, вернее, очень немногие люди могут позволить себе жить в центре, недалеко от работы. Огромные расстояния, и не везде есть метро. Насколько вообще вот этот ускоряющийся темп жизни может быть учтен?

Р.ЯРО: 50 лет назад мы поняли, что не можем концентрировать все виды финансово-хозяйственной деятельности только в центре города. Почти 100 лет назад, собственно, мы переместили морской порт и складские помещения, и производственную деятельность, систему дистрибуции, и всех их мы вывели за границы Нью-Йорка и за пределы Манхеттена.
А 50 лет назад мы начали развивать сеть региональных центров, центры трудоустройства, которые создавались вдоль железных дорог для того, чтобы был обеспечен доступ для всех слоев населения к центру города, в том числе и транзит, и также был бы доступ к шоссе, которые называются «вылетными магистралями» из Нью-Йорка. Мы создали возможность для всех видов деятельности, которые вполне могут располагаться не в центре, а на окраинах города.
В результате есть 3 вывода. Людям гораздо меньшее расстояние нужно проезжать до центра города. Но работники также должны из центра города эффективно перемещаться в любую другую сторону, поэтому вместо того, чтобы полные поезда приходили в центр города, а потом обратно шли бы пустыми, с окраин поезда полными приезжают и туда, в центр полными, и обратно возвращаются полными. Поэтому что касается пригородных поездов, больше людей у нас теперь выезжают из центра на окраины и утром, и вечером обеспечивается такой переток пассажиров.
Поэтому таким образом была создана гораздо более сбалансированная система общественного транспорта, что способствует экономическому развитию более эффективно. И аренда в центре города также от этого зависит. Конечно, в центре города до сих пор гораздо более дорогие квартиры. Но вместе с тем не такие дорогие, как в центре Лондона или Токио.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Идея децентрализации – она понятна. Только здесь же есть имиджевая составляющая, когда мало кто откажется от того, чтобы жить или работать в центре столицы. Как быть с этим?
Р.ЯРО: Термины, которые мы используем, «концентрация» и «деконцентрация». Вместо того, чтобы распространять все во все стороны, а в результате больше дорожных пробок образуется, больше земли для этого требуется для дорог, больше электроэнергии, больше выбросов углерода в атмосферу, поэтому надо сосредоточиться на развитии сетевой структуры взаимосвязи центра с окраинами. Я живу в одном из таких районов, он называется Стэнфорд, в штате Коннектикут, 50 километров от Манхеттена. Это второй по размеру центр оказания финансовых услуг в США. И люди любят жить в Стэнфорде, потому что все рядом. Работники любят там жить, потому что могут пользоваться местной рабочей силой, могут квалифицированных работников привлекать из самого города.
То есть сбалансированной оказывается транспортная система, сокращается время поездки, меньше дорожных пробок. Я считаю, что это предоставляет более широкий выбор людям – вы можете выбирать, где вы хотите жить, на окраинах, в предместьях как я. Имеем доступ к Лонг-Айленду, имеем доступ к воде. Люди любят жить на береговой линии для отдыха. Ну и доступ к самому городу у нас вполне удобный, 40 минут занимает поездка на пригородном поезде до Манхеттена. Надо предоставлять людям всегда выбор. Все варианты хороши. Если вы живете в центре города или же вы живете в предместьях, вы должны быть в одинаково выгодном положении.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как следует поступать с чиновниками? Должны ли... Ну, я не говорю про сотрудников мэрии, но, например, в Москве находится Государственная Дума. Должны ли они сидеть в центре города? Знаете, наверное, и слышали про бесконечные перекрытия и автомобили с мигалками, из-за которых очень много пробок.
Р.ЯРО: Конечно, такая деятельность не должна быть в центре города. В Вашингтоне федеральное правительство децентрализовало деятельность тех работников, которые работают в центре города или на окраинах. Опять же, они заточены на развитие региональных центров, чтобы пользоваться системой метро Вашингтона. Это очень сильно сократило количество дорожных пробок в центре. То, что должно быть в центре, там и остается. Федеральные сотрудники – они должны быть или в конгрессе, или в Белом доме, оставаться, конечно, в центре города. Но многие чиновники не хотят оставаться в центре города, да им этого и не нужно. Но тем не менее, они себя очень неплохо чувствуют, потому что максимально сокращается расстояние, которое им нужно преодолевать, чтобы работать в центре.
Да, в Москве серьезная проблема. Даже по стандартам других больших городов мира есть исключительно, мне кажется, серьезная проблема у вас с дорожными пробками. Очень далеко приходится ехать работникам. Это очень снижает качество жизни, и в конечном счете качество жизни, успех промышленности, самого региона от этого тоже страдает. Города, их промышленность всегда борются за хороших предпринимателей, за квалифицированную рабочую силу, которую приходится привлекать со стороны. И люди предпочитают жить там, где выше качество жизни. Но при этом нужно учитывать заинтересованность самой квалифицированной рабочей силы.
Другой момент как обеспечить успех городов, город должен быть открытым к людям, привлекать квалифицированную рабочую силу со всего мира. По международным рейтингам Москва, к сожалению, ниже многих своих городов-конкурентов других стран мира, я имею в виду как место, привлекательное для квалифицированной иностранной рабочей силы.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот это, на самом деле, очень важная и интересная тема, которую, на мой взгляд, можно разбить на несколько частей. Во-первых, столица, в которую всегда едут и иностранцы. Причем, как для работы, так и для туризма. И люди со всей страны, которые тоже стремятся в столицу, потому что считают, что здесь гораздо больше возможностей себя реализовать. Это очень серьезный вызов. Как планировать развитие города, если ежегодно увеличивается число людей в этом городе?
Р.ЯРО: У Нью-Йорка была эта серьезная проблема в течение многих веков. Теперь у нас население 23 миллиона в регионе в целом. Наш региональный план (планирование мы начали в 20-е годы прошлого века), принципы, к которым мы прибегли, заключаются в том, что рабочие места должны максимально возмещать рабочую силу, которая приходит в город. Мы не думаем о том, что мы должны мешать людям приезжать в город, поэтому проблема, да, как с ней справиться? Учитывая экономический потенциал города в целом, надо его использовать для повышения качества жизни и для повышения привлекательности региона в целом.
И есть одна шутка. Я как-то сказал, каждый 26-летний в Америке хочет жить в Бруклине, и поэтому очень многие районы переполнены молодыми людьми. Они со всего мира приезжают, да, они очень образованы, высококвалифицированны и они предпочли приехать жить в Нью-Йорк. Здесь очень много аспектов, к чему стремятся молодые люди, предпринимательская деятельность и так далее. 26-летние, мне кажется, они стремятся к 3-м вещам. Первое, ну, много социально-экономических возможностей, больше рабочих мест, возможностей завести собственный бизнес. И третье, это развлечения, которых всегда больше в больших городах. Эти люди являются экономическим фундаментом крупного города, потому что работодатели сами хотят приезжать в Нью-Йорк для того, чтобы воспользоваться этой квалифицированной рабочей силой.
Один из наиболее быстро растущих секторов нашей экономики – это IT, информационные технологии. Поэтому для таких компаний как Google, например, которая имеет штаб-квартиру в предместьях Сан-Франциско, кажется, 60 тысяч работников она сейчас имеет в Нью-Йорке. Они приобрели одно из крупнейших офисных зданий, и в Челси, в частности, также расположено их крупное здание. Собственно, они занимают только половину здания, но надеются, что в последующие годы они смогут полностью уже занять все здание своими сотрудниками.
Такое здание как Аллегория в пределах Нью-Йорка и, может быть, других крупных городов, оно было построено недалеко от морского порта. Товары с кораблей идут, в заливе Гудзон располагаются складские помещения, там и железные дороги, автомобильные дороги расположены, которые позволяют перевозить большие объемы грузов по всей территории США.
В настоящее время и грузовики, и корабли в большом количестве вокруг. И это здание арендуется все больше и больше высококвалифицированными, высокообразованными специалистами в области IT.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, понятно, что столица всегда будет привлекательна абсолютно для всех. Но, ведь, город должен обеспечить как-то людей, которые здесь уже живут и которые сюда приезжают каждый год. И это ставит огромное количество проблем перед городскими властями. И жилье, и инфраструктура, потому что образуются и молодые семьи, дети, нужны детские сады, школы, больницы. Ну, это просто город должен постоянно расти, постоянно развиваться. Но при этом, не знаю, слышали ли вы или нет расхожую фразу «Москва не резиновая»? Как вот это может сочетаться, то, что в город идет постоянный приток людей и город должен развиваться, но при этом он не может разрастаться бесконечно. У города есть какие-то ресурсы исчерпаемые.
Р.ЯРО: Опять-таки, 23 миллиона в Нью-Йорке, я повторяю. Мы начали городское планирование в первую очередь в плане инфраструктуры в 20-е годы прошлого века для того, чтобы 20 миллионов могли бы хорошо жить. Это в 2 раза больше, чем мы имели население в 20-е годы, опять же. А наша экономика в 5 раз больше, чем та, которая была в те годы. Мы попытались предвосхитить такие масштабы роста, думали о том, чтобы наиболее продуктивно, наиболее успешно решать эту проблему. Ирония заключается в том, что население в Нью-Йорке в 3 раза больше, чем плотность населения в Москве, например.
Но мы пропорционально увеличивали инфраструктуру, чтобы обеспечить такой рост населения. Сейчас мы строим много новых линий метро, пригородных поездов для того, чтобы следующее поколение, приезжающее в Нью-Йорк, также было обеспечено. И у нас теперь гораздо меньше дорожных пробок, очень продуктивная экономика, как мы считаем. Этот рост будет продолжаться. Ну, вы знаете, что такое экономия на масштабах. Так вот именно это и будет обеспечиваться нашими системными решениями.
Мы давно начали создавать необходимый потенциал и развивать инфраструктуру с учетом будущего. Но, конечно, есть проблемы с очень быстрым ростом притока мигрантов. Наибольшая проблема, как раз, с жильем, и жилье быстро дорожает. Поэтому приходится постоянно увеличивать объемы обеспечения различными услугами нового населения. В нашем регионе мы создали целую сеть региональных центров, где трудоустройство и другие услуги оказываются мигрантам. Поэтому понимаем, что мы должны избежать избыточной концентрации населения в центре города. Кроме того, более чем 200 лет назад Нью-Йорк был столицей США, и в рамках переговоров о Конституции США, Томас Джефферсон и южане не хотели, чтобы Нью-Йорк был столицей, потому что он был слишком велик. И они решили построить столицу ближе в том числе и к южным штатам, столицей стал Вашингтон.
А ньюйоркцы, Александр Гамильтон, в частности, заключили сделку с южанами и сказали: «Хорошо, тогда столица будет ближе к югу. Но банковская система и финансовый центр пусть остаются на севере». Большинство ньюйоркцев сказали, что они выиграли от этой сделки, потому что правительство не такое уж продуктивно интересный центр. Гораздо интереснее и привлекательнее торговля, финансы, и все экономические отрасли представлены в Нью-Йорке, в том числе сфера услуг, которая сейчас особенно прибыльна.
Это не так-то и касается национального правительства, которое не присутствует в Нью-Йорке. Может быть, это одна из причин, почему меньше дорожных пробок. Речь идет не о том, что обязательно перемещать столицу, а о том, что надо решения по трудоустройству делать такими, чтобы это было в интересах в том числе и государственных служащих. Нужно выделить определенные районы, где создавать региональные центры. И больше места для жизни и развлечений в центре города становится, куда в любом случае стремится молодежь.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но вы согласитесь с тем, что Нью-Йорк – это такой город-государство?
Р.ЯРО: Мы, как бы, часть штата Нью-Йорк, потому что столица штата расположена в Олбани, 300 км от Нью-Йорка. У нас та же самая проблема, что и у вас. Границы города Нью-Йорка (мы называем это «большой Нью-Йорк») – там, собственно, это консолидация 20 городов с одним региональным правительством. И это решение было принято в 1988 году. Но по мере того как вырос Нью-Йорк, как вы понимаете, его границы очень далеко отодвинулись. Поэтому политические границы города – они-то оказались заморожены. В реальности регион Нью-Йорка в 3-4 раза больше, чем сам Нью-Йорк. Регион расширился, и фактически охватывает 3 штата США. Эти штаты не всегда хорошо ладят друг с другом, но им надо сотрудничать в любом случае. Да, это проблема. Я думаю, в Москве что-то подобное.
Наше решение проблемы предусматривает 2 подхода. Первый, создать органы местного самоуправления метрополией, которые занимались бы транспортной системой, канализацией и водоснабжением, системой парков, защитой окружающей среды. Они действуют на уровне всего региона. В моей группе (мы – некоммерческая организация) мы занимаемся стратегическим планированием интересов всего региона. Мы создали определенное агентство, которое занималось стратегическим планированием, но оно не получило достаточной политической поддержки, к сожалению. Мы занимаемся решением проблем в течение 90 лет. Но дело в том, что одно и то же происходит во всем мире. Город и предместья, конечно, не всегда в согласии, и политики, конечно, всегда имеют конфликты. Надо как-то это все улаживать, надо как-то удовлетворять интересы всех сторон. Или же создать какой-то отдельный орган, который оказывал государственные услуги, так сказать, по всему району метрополии.
Я не знаю подробностей жизни в Москве, но, может быть, эти аспекты вам тоже надо учесть. Например, мы консолидировали в органах управления транспортом, мы объединили и государственные, и частные организации, создав такое партнерство для того, чтобы управлять и метро, управлять пригородным сообщением, автобусным сообщением. И кроме того, у нас есть система платных дорог. Все это мы учитываем.

Используем шоссе, различные развязки, субсидируем систему транзита так, чтобы водители платили бы за проезд по дороге, но при этом предоставляются и субсидии. И это агентство муниципального управления занимается всей транспортной системой.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Насколько на развитие и на будущее города влияют потрясения, такие как теракты 11 сентября?
Р.ЯРО: 11 сентября, конечно, было трагедией для всего нашего города. Почти 3 тысячи человек погибли. И колоссально была нарушена городская жизнь, особенно в Манхеттене, это 2-й крупнейший район США по объемам экономической деятельности.Но один урок мы усвоили – насколько эластичен Нью-Йорк. Конечно, очень много компаний и предприятий серьезно пострадали, фактически прекратили свою деятельность.
Мы, конечно, очень серьезно перестроили наши планы городского развития в связи с этой трагедией. Для всего региона было изменено планирование не только в интересах Международного торгового центра. Конечно, очень много рабочих мест было потеряно и, вероятно, это будет иметь последствия на десятилетия, потому что работодатели переехали в другие места. Я думаю, что, все-таки, мы имели большой успех. Международный торговый центр уже в значительной степени восстановлен, многое еще строится.
Но тем не менее, многие уже работают там. Нам понадобилось несколько лет для того, чтобы согласовать план городского развития, чтобы собрать все основные предприятия, компании, чтобы они действовали в партнерстве с правительством в плане перестройки плана городского развития. И мы создали план, который обеспечит гораздо больший успех всему этому району и более удобным, где будет более высокое качество жизни. Но более что интересно, что население Манхеттена в 2 раза больше, чем было до 11 сентября, сейчас там от 25 до 50 тысяч жителей. А 25 лет назад никто там вообще не жил. Поэтому очень динамичное население сейчас там живет.
Мы очень хорошо усовершенствовали планирование в том числе и зданий Торгового центра. Например, улицы теперь в значительной степени взаимосвязаны. Ранее они были несколько изолированы – это, конечно, как вы понимаете, также способствовало решению проблемы дорожных пробок. Новые транспортные взаимосвязи были созданы, которых не было ранее в условиях исторической застройки. Новые школы были созданы, розничные торговые центры, парковки, высокого качества места для досуга населения. Я думаю, сейчас этот район – один из самых привлекательных в мире. По крайней мере, в США точно. И он стал более безопасным. Меры безопасности, которые были необходимы, они приняты. И при этом это не осложняет жизнь местного населения. Я думаю, это справедливо в отношении всего города, не только Манхеттена.
Я пока не говорил, но я думаю, что самым успешным городом мира может считаться тот, где наиболее диверсифицированная экономика. Если Манхеттен раньше всегда был чисто финансовым центром, то теперь у него гораздо более диверсифицированная финансово-хозяйственная деятельность. Да, есть Уолл-Стрит. Но при новом поколении проектирования, СМИ, IT, некоммерческих организаций, все они нашли там место. Уже завершается сейчас еще одна высотка Международного торгового центра. Например, одно из ведущих СМИ США будет располагаться в этом здании. Журнал «Vogue» и другие модные журналы. Они бы ранее никогда не пришли бы в Манхеттен, а теперь они хотят там быть, учитывая гораздо более разнообразную жизнь на Манхеттене, чем ранее.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы сказали, что Нью-Йорк показал себя эластичным городом. А как обстоят дела с жизнью, сосуществованием людей разных культур, разного вероисповедания? Потому что такой огромный город должен быть одинаково удобен для всех. У всех должны быть равные права,  несмотря на то, что это может вызывать какие-то конфликты. Как решается эта проблема? Потому что для Москвы это тоже проблема достаточно серьезная.
Р.ЯРО: Мы знаем, что наиболее успешные города мира – это те, которые открываются людям всего мира. Такие города как Лондон, Торонто, Нью-Йорк, Гонконг, ну и Сингапур, конечно, тоже открылся миру. Я думаю, это наиболее успешные центры мира. Для того, чтобы достигнуть этого положения, им нужно было стать как раз очень разнообразными, чтобы привлекать мысли и самих людей со всего мира. Мы усердно над этим работали и работаем. Дети, например, которые ходят в государственные школы, они говорят на 100 разных языках. Мы организовали систему обучения, образования для детей, которые происходят из разных культур для того, чтобы они стали бы основным мэйнстримом, как говорят, нашего города. Да, мы усердно работаем над этим, стараясь создать общество, которое бы не обращало внимания на цвет кожи, и чтобы не было дискриминации, независимо от того, откуда они происходят.
15 лет назад правительство Германии, когда оно переехало обратно в Берлин из Бонна и организация ООН, которая базировалась в Нью-Йорке, все они стали арендовать пространства в Берлине. Правительство Германии предоставило им 10 миллионов квадратных метров бесплатно в Бонне. В Бонне, а не в Берлине, потому что там освободилось очень много помещений. И обучение немецкому языку предоставлялось теперь сотрудникам приехавших организаций. Но вы знаете, почему-то они решили не торопиться переезжать в Бонн из Нью-Йорка, потому что сотрудники со всего мира в Нью-Йорке чувствуют себя как-то более комфортно.
Я родился в Нью-Йорке, но большинство жителей нашего города приехали из самых разных стран. Часть нашей жизни. Это нормально то, что много людей из других стран. Нью-Йорк сейчас один из самых безопасных городов мира. Принимая людей со всего мира, как раз, наоборот, при этом город становится более безопасным, более привлекательным, хотя кому-то может показаться странным.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так, все-таки, власти должны больше идти по пути интеграции, ассимиляции? Где эта грань, когда представители другой культуры могут эту саму свою культуру сохранить в каком-то, не знаю, нетронутом виде и необходимостью входить в то общество, в которое ты приехал, ну, в данном случае это ньюйоркцы со своими укладами, правилами и со своим образом жизни.
Р.ЯРО: Опять-таки, я говорю, что в Нью-Йорке живут люди из самых разных стран мира. Большинство из них сохраняют свою религию, но при этом представляется, что взрослые мигранты из других стран – они вообще иногда даже не стараются изучать английский. Они сохраняют полностью культуру своей родной страны, а их дети ассимилируются обычно в рамках одного поколения. Да, они сохраняют религию, какие-то традиции, они отмечают праздники своей страны, а мы готовы отмечать праздник любой этнической общности. Ньюйоркцы очень открыты к традициям других стран. Самый большой парад, который проводится в Нью-Йорке, - это индейцев, и это потрясающее развлечение. Люди из самых разных этнических групп приезжают к нам, много их в Бруклине, и интересно то, что они разнообразны во всем, включая кухню.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Удивительно, что и в Москве до недавнего времени одно из таких, самых веселых мероприятий – это День Святого Патрика, парад в честь покровителя Ирландии. Так что это такая история, похожая для всех больших городов.
Р.ЯРО: Да, конечно, у нас День Святого Патрика тоже отмечается каждый год. И каждая крупная этническая община имеет свои праздники, и все другие рады к этому присоединиться. Но во 2-м и 3-м поколении дети мигрантов уже довольно сильно ассимилируются к американскому образу жизни.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А есть ли какая-то проблема районов отдельных, там, либо Чайна-таун, или какие-то районы, где живут только выходцы из Индии? Вот, в Нью-Йорке эта проблема как решается?
Р.ЯРО: Конечно, у нас есть еще районы в городе, где доминирует та или иная этническая общность. Маленькая Италия у нас еще есть, растет Чайна-таун, где, вы понимаете, много китайцев. И этнические анклавы – да, они существуют. Но обычно во 2-м и 3-м поколении, как я уже сказал, это справедливо и для города, и для всего региона. Если взять Гарлем, например, там, в основном, афроамериканцы всегда были.
А в последнее время, между прочим, большинство уже там не они, а представители других этнических групп. И Гарлем становится самым безопасным, между прочим, и привлекательным районом города. Да, привлекательное место, но и в 3-м поколении афроамериканцы... В 20-е – 30-е годы, ведь, когда-то приехали из южных штатов США, но сейчас они – органическая часть экономической и иной жизни города. Внуки тех мигрантов уже живут по всему региону, и давно впитали в себя образ жизни местного населения.
Я не хочу сказать, что проблем никаких нет. Конечно, каждый день надо работать над решением подобных вопросов. Но есть такое общее понимание, что нужно делать то, что нужно нашей стране и экономике. В США есть традиция, что почти все люди, приехавшие из самых разных стран, и гражданство не имеет своей основе расы, религии, происхождения, и все это упрощает нашу жизнь. Я бы сказал, что своего рода ДНК состава Нью-Йорка составляет то, что изначально Нью-Йорк был голландской колонией, и голландцы своего рода приобрели его в рамках коммерческой сделки.
Это было в XVII веке, когда протестанты приехали из Европы, где 100 лет продолжались религиозные войны. И когда приехали британцы, они захватили Нью-Йорк, изначально колония называлась «Амстердам», то есть были голландцы. В 1664 году как могли отношения между британцами и голландцами строиться? Не так-то просто. Например, как это было между китайцами и британцами в Гонконге в 1997 году. Голландцы отдали свою колонию, и британцы... Собственно, среди британцев были люди, происходившие из 20 разных стран, говорили на самых разных языках, были самого разного вероисповедания. То есть с тех пор все больше и больше мультикультурным становился весь этот регион.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну то есть получается, что история Нью-Йорка – она обеспечила его уникальность, когда, получается, что Нью-Йорк и жители Нью-Йорка – это такой гражданин мира.
Р.ЯРО: Именно так.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: К этому должны стремиться все столицы мира?
Р.ЯРО: В любом случае в мире происходит конкуренция. Для того, чтобы города заполучили значительную долю мировой экономики, мы видим, что города, которые наиболее успешно решают эти вопросы, это города, которые наиболее открыты новым людям и новым идеям. Нью-Йорк, Лондон, Торонто. На прошлой неделе я был в Торонто. В Торонто гораздо бóльшая доля иммигрантов со всего мира, и там просто бум экономического развития. То есть эти города наиболее успешно действуют в рамках мировой экономики. Теперь мы видим, что такие города как Сингапур, которые когда-то ограничивали миграцию, они теперь поняли, что надо открыться миру, и сейчас они очень успешно действуют.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Еще один аспект жизни любого большого города, без которого невозможно представить себе работу городских властей, потому что они должны тоже это каким-то образом решать, это в том числе наше с вами будущее, это экология. Серьезнейшая проблема, потому что количество автомобилей, людей, того или иного производства убивает экологию в большом городе. Как в Нью-Йорке решают эту проблему?
Р.ЯРО: Как и любому крупному городу мира, нам приходится бороться с загрязнением и воздуха, и почвы, с загрязнением воды, чтобы питьевая вода была безопасной. У нас есть определенные стандарты чистой воды и воздуха, в том числе и по питьевой воде.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Прошу прощения, в Нью-Йорке можно пить воду из-под крана?
Р.ЯРО: Да, конечно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Удивительно. Срочно еду в Нью-Йорк.
Р.ЯРО: Здесь у вас не надо пить из крана?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет-нет-нет! Ни в коем случае не пейте воду из-под крана в Москве.
Р.ЯРО: Ну, в отеле я у себя пью из бутылки. Удивительно, у нас необычная система емкостей для хранения. Да собственно я имею в виду вообще резервуары воды, которые, в частности, от Нью-Йорка довольно далеко в горах находятся. Очень большая система водохранилищ, изолированных от городской жизни. Конечно, нефильтрованная вода поступает из этих водохранилищ, она никак не обрабатывается, но, тем не менее, она чистейшая и безопасная, чем, наверное, в любом другом крупном городе мира.
Но 10 лет назад федеральное правительство одобрило регламент об обязательной обработке, чистке такой воды, и соответствующая программа была принята для того, чтобы очищать воду из различных водных бассейнов. Люди, которые живут рядом с местами водозабора, общины, они же ведут сельское хозяйство. У них есть проблемы со сбросом воды. Федеральное правительство сказало, что, все-таки, необходимо создать фильтрационные станции в интересах этих местных сельскохозяйственных общин. На это было выделено 9 миллиардов долларов. Программа управления водными ресурсами была таким образом принята в партнерстве с органами местного самоуправления и фермерами.
То есть мы создали различные станции очистки канализационной воды, воды из упомянутых водохранилищ. Мы платим фермерам для того, чтобы они так вели свое хозяйство, чтобы отходы, например, от молочных производств или в результате использования пестицидов сбрасывались в безопасные места или очищались. Но, собственно, фильтрование воды гораздо дешевле обходится, чем столь масштабные инвестиции на изменение хозяйственной деятельности в регионе в целом.
Это одна из черт качества жизни. Действительно, так и надо оценивать, видимо, ее качество в плане чистоты воды, что возможно питье прямо из-под крана. Я думаю, что она и чище, чем бутилированная вода в некоторых других местах, в других странах. Замечательная система. Она не требует, кстати, электроэнергии, потому что под действием сил гравитации поступает эта вода в водоводы. Миллиарды долларов также потратили на создание новых систем сбора загрязненной воды и ее очистки. Мы хотим, чтобы все реки и водохранилища вокруг нашего города оставались гарантированно чистыми.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А если говорить о городском воздухе, то, чем мы дышим, парки, деревья. Как ньюйоркцы получают свою дозу свежего воздуха?
Р.ЯРО: Чистота воздуха была для нас одним из приоритетов. В 60-е годы прошлого века федеральное правительство установило определенные стандарты чистого воздуха так, чтобы выбросы, выхлопные газы от автомобилей, промышленных предприятий, включая электростанции, чтобы было бы меньше выбросов азота и углерода в воздух. Уже 40 лет мы работаем над решением этой проблемы. В Нью-Йорке очень большие усилия и время мы тратим на то, чтобы электростанции в зоне Нью-Йорка с угля и мазута переводить на природный газ, все больше использовать энергию ветра и рек, то есть альтернативные источники энергии.
Но у нас остается проблема. Очень серьезную проблему составляют, в частности, выбросы от сжигания дизельного топлива. Поэтому мы сейчас думаем о планировании стратегии для того, чтобы вывести, возможно, за пределы города движение грузовиков, чтобы еще более повысить качество воздуха.
Одна из целей нашего города заключается в подготовке стратегического плана так, чтобы сделать Нью-Йорк самым чистым городом в США. В значительной степени мы уже решили эту проблему, потому что загрязнение воздуха и легочные заболевания – все это в большой степени связано с тем, как эффективно действуют предприятия и экономика в целом. Я думаю, что нам нужны новые стандарты, более усовершенствованные по ограничению источников загрязнения воздуха. Вот, опять же, что касается частичек, образующихся в результате сжигания дизельного топлива, они очень серьезную проблему представляют, о которой мы и не подозревали ранее. Так что много еще предстоит сделать.
По материалам: http://www.echo.msk.ru



Комментариев нет:

Отправить комментарий