Бизнесмен Онищенко: Яценюк везде расставил своих людей и делает свой бизнес

Любитель красивых женщин и лошадей, нефтегазовый бизнесмен Александр Онищенко — фигурант нового правительственного скандала. На прошлой неделе нардеп Олег Ляшко заявил, что министр экологии Игорь Шевченко возвращался в Киев из Ниццы на личном самолете Онищенко, когда под Киевом произошел пожар на нефтебазе.

Шевченко этот факт сначала подтвердил, но спустя время решил ретироваться — мол, кому принадлежал тот самолет, он не знал. Но скандал уже сложно было погасить. Фракция “Народного фронта” и Олег Ляшко потребовали отставки министра Шевченко. Пикантности ситуации добавляет то, что в парламенте еще с декабря говорят о том, что свою должность Шевченко получил за денежное вознаграждение от Онищенко в размере 5 млн долларов.

Ожидается, что на следующей неделе вопрос об отставке Шевченко будет вынесен на голосование в сессионный зал. Впрочем, это далеко не единственная проблема Онищенко. Не так давно группа депутатов “Народного фронта” направила запрос в Генеральную прокуратуру с просьбой расследовать деятельность компаний, которые входят в орбиту бизнесмена.

Сам он жалуется, что при новой власти фактически похоронил свой бизнес из-за высоких рентных ставок на добычу нефти и газа. “Утешение” Онищенко нашел в своем старом хобби — конном спорте. Говорит, что сейчас готовится к следующим Олимпийским играм. А вот еще об одном увлечении — любви к красивым женщинам Онищенко рассказывает не охотно.

Куда откровеннее он отвечает на вопросы, касающиеся Арсения Яценюка и коррупции в правительстве. Как он сам утверждает — потому что терять ему больше нечего.

Впрочем, “Украинская правда” в этом сильно сомневается. По информации наших собеседников в Администрации президента, Онищенко нашел поддержку своего бизнеса в лице Порошенко. В пользу этой версии говорит и тот факт, что на вопросы на эту тему бизнесмен отвечает подчеркнуто аккуратно.

В энергетическом бизнесе Онищенко с начала 1990-х. Он занялся торговлей туркменским газом по бартерным схемам практически сразу же после окончания Харьковского военного училища тыла МВД. Впрочем, в СМИ можно встретить и куда более интересные версии происхождения состояния Онищенко и рассказы о его связях с криминалитетом.

По этой причине якобы в свое время он и изменил свою фамилию Кадыров на звучную Онищенко. Сам бизнесмен утверждает, что просто взял фамилию супруги после женитьбы.

Вид у Онищенко как у сытого рантье: загоревший, без галстука. С журналистами “Украинской правды” Онищенко общается развалившись в кресле своего просторного кабинета в центре города. Периодически отвлекается на монитор своего компьютера и IPhone.

“ОН ПОДСЧИТЫВАЕТ, СКОЛЬКО ВЫ ЗАРАБАТЫВАЕТЕ, И ОПРЕДЕЛЯЛ, КАКОЙ ПРОЦЕНТ ОТ ЗАРАБОТКА ВЫ ДОЛЖНЫ ОТДАВАТЬ”

— Зачем вы дали Шевченко свой самолет для путешествий в рабочее время?

— Это не мой самолет. Он принадлежит голландской компании ASL. Я арендую самолет у этой компании. Все остальное придумал Ляшко.

— Откуда же слух, что он ваш?

— Пусть Яценюк и его “чернопиарщики” лучше послушают разговоры Коломойского с лже-Губаревым в скайпе — ролики есть сейчас в ютубе. Или как Яценюку организовывал частные рейсы непосредственно Коломойский при том, что тот говорил “Я летаю эконом-классом”. Так ему организовывали частный рейс с пассажирами — людей нанимали, чтобы просто с ним летели. Вот чтобы только показать, насколько он честный человек.

— Самым популярным слухом декабря в парламенте было то, что вы заплатили за назначение Шевченко министром 5 млн долларов. Теперь он летает на вашем, или не вашем, самолете в рабочее время. За это “Народный фронт” и Ляшко требуют отправить Шевченко в отставку. Что происходит — ваша версия?

— Почему сейчас такой интерес к Министерству экологии? Да потому, что тот же Яценюк за весь “героизм”, который Ляшко проявляет у него “на службе” — скажем, за выполненные задачи пообещал ему это министерство. А Ляшко этого и не скрывает. Везде говорит: “Это министерство мне пообещали, я теперь туда”.  Так что у него задача — любыми путями найти компромат, чтобы убрать оттуда министра экологии и поставить своего человека, который будет участвовать в коррупционных схемах, которые они с Яценюком вместе задумали.

— Какие схемы вы имеете ввиду?

— Госслужба по вопросам геологии и недр выдает лицензии, которые нужны Яценюку. Суды отменили те лицензии, которые были выданы компании сторонников Януковича “Голден Деррик”, и вернули их государству. Это — более двух десятков лицензий, которые являются лакомым куском для сегодняшних коррупционеров от власти. Это и есть цель ЗАО “Яценюк+Ляшко и другие” — подмять Министерство ради дерибана.

 — Татьяна Чорновол утверждает, что министр экологии Шевченко сейчас выдает вам незаконные разрешения на бурение скважин.

— Сегодня лицензии выдает Служба геологии при Министерстве экологии. И туда Яценюк уже назначил своего человека. Так что все лицензии — да вообще все, что там происходит — под контролем Яценюка. Я к этому не имею никакого отношения. Это его люди и все, чем они в этой службе занимаются, включая то, что они забрали у Фирташа ГОКи (Вольногорский и Иршанский горнообоготатительные комбинаты — ред.) — по распоряжению Яценюка.

Я им говорю: меня никогда не интересовали лицензии. И моя компания “Пласт” — уже с лицензией. Я ее купил у депутата того же “Народного фронта” Николая Мартыненко готовым продуктом, который сегодня работает.

Это насчет нее кричала Татьяна Чорновил “Вот как он мог, это же такая компания!” Пусть она хотя бы посмотрит историю. Я купил “Пласт” в 2012 году, как говорится, “под ключ” — со всеми скважинами и лицензиями. За всю историю своего бизнеса в газовой сфере, я вообще ни разу не получил ни одной лицензии в Службе геологии.

— То есть вы утверждаете, что у вас в настоящее время нет никаких льгот, и административный ресурс вы не используете?

— У меня, как вы понимаете, любви с ними (правительством и Арсением Яценюком — УП) нет. Вот кому-кому, а мне от этих людей рассчитывать на какие-то льготы уж точно не приходится. Тут думаешь, хоть бы палки в колеса не вставляли. Потому что сегодня Яценюк и Ко по максимуму стараются, чтобы разрушить мой бизнес.

Всем инсценированным ими проверкам — по пересчету налогов и так далее — я даже не сопротивлялся. Все, что они там насчитали, честно уплатил по принятому налоговому компромиссу. Порядка 25 миллионов гривен заплатил в бюджет государства. И закрыл эти проблемы. Да, я мог судиться, доказывать, что это все неправда, все не так. Но я даже не пытался с ними спорить или обращаться в суд.

— И с чем связана такая ваша война с премьером и его политической силой?

— Почему Яценюк так нервничает? Могу объяснить. Когда были выборы в парламент осенью 2014 года, он весь рейтинг “Народного фронта” поднял за счет денег “спонсоров” — таких же бизнесменов, как я. То есть, вы поняли: мы “скидывались” и финансировали его предвыборную кампанию. Зато сегодня мы видим его натуральный рейтинг. Сколько там? Процента 2-3? Вот это то, что Яценюк представляет собой на самом деле. Остальное он осенью “добрал” за счет админресурса и “спонсоров”.

— Как выглядела эта схема получения денег на выборы?

— Обычная схема. Он подсчитывает, сколько вы зарабатываете, и определял, какой процент от заработка вы должны отдавать.

— И сколько по такой схеме вы по факту заплатили “Народному фронту”?

— Прилично.

— В период Януковича вы не выходили к прессе с такими откровениями. А сейчас резко критикуете премьер-министра. Что изменилось?

— Если раньше нам было, что терять, то сейчас — нечего. Мы на всем поставили крест. Бизнес — это единственное, что нас держало. Когда собаку загоняют в угол, она становится тигром. Бизнеса на сегодняшний день нет. Нас, как компанию, просто уничтожили. Я занимаюсь спортом, выступаю за сборную Украины.

— Вообще странная ситуация — мы пришли к богатому депутату Онищенко в красивый офис в центре Киева, а вы нам рассказываете о том, что вы — фактически банкрот.

— Снизят ренту на газ — бизнес будет существовать. Не снизят ренту, значит, нет больше бизнеса.

— На жалость давите — через интервью?

— Я ж не прошу. Я просто говорю, что я для себя этот бизнес похоронил.

— Расскажите все-таки подробнее, в чем выражаются ваши потери в бизнесе?

— Компании все не работают, они остановились.

— Насколько упала добыча с начала года?

— Думаю, где-то на миллиард-два — по всей стране.

— Выходит, при Викторе Януковиче вам жилось лучше?

— Я просто рассказываю. Вы посчитайте, 70% дохода от продажи газа мы уплачиваем государству в качестве рентных платежей, 10% — должны платить “Укргаздобыче” за подготовку углеводородов, и 20% — скидка потребителям от цены НКРЕ.

Вы же понимаете, что само предприятие по добыче газа — это как завод. Там работают сотни людей, которым мы обязаны платить зарплату. То есть, сегодня мы работаем фактически в минус. Они должны быть счастливы, что сегодня ведется хоть какой-то бизнес на фоне того, что инвесторы уходят из страны, закрывают компании. Сегодня легче закрыть скважину, чем добывать, платить ренту и нести все затраты.

— Насколько оправданы слухи, что вас или человека от вас — бывшего руководителя “Укргаздобычи” Илью Рыбчича — лоббировали на эту должность?

— Нет. Сейчас только самоубийца может пойти заниматься “Укргаздобычей”.

— Почему вы так считаете?

— Ну как почему? НАК им не платит деньги. У них куча кредитов. Кто пойдет туда менеджером?

— Пробовали ли вы лоббировать свои интересы в правительстве? Общались ли с Яценюком, пытались ли настоять на снижении рентных ставок?

— Яценюк ничего не слышит. Он же занимается в основном своей популяризацией. То есть ему нужно кричать: “Я всех уничтожу!” У него задача — выставить красивую картинку. Ему важно, чтобы он был честный, порядочный и справедливый в глазах общества. Как-то я ему открыто сказал: “Перед выборами вы определенно со всех нас получали себе на выборы”. После этого я стал его врагом.

— Вы выиграли по округу фактически без равновесного конкурента со стороны БПП, что многие объясняют негласной поддержкой вас со стороны президента.

— У меня хотели и БПП ставить, и НФ. Ну, вы же сами понимаете, на этом округе смысл кого-то ставить…

— Договаривались ли вы с Сергеем Березенко, чтобы на округе не было сильных конкурентов? Ходят слухи, что платили вы за отсутствие конкурентов на округе именно ему.

— Ни с кем не договаривался. Я о Березенко узнал вообще после выборов. На моем округе был представитель БПП — Петр Гавриленко.

— Это не конкурент.

— Ну, какая разница? Он возглавлял местную ячейку БПП. И он везде шел, все плакаты у него были — БПП.

— Какие у вас отношения с президентом Порошенко? Складывается ощущение, что вы поддерживаете его сторону в конфликте с Яценюком.

— Никаких отношений у меня с ним нет.

— А с Юлией Тимошенко — раз уж ходят слухи, что вы платили за назначение министра Шевченко по квоте БЮТ? Вы верите в проект Тимошенко как в политический в перспективе ближайших нескольких лет? Или она уже отыгравший себя вариант?

— Я думаю, что у нее есть шанс.

— Шанс на что?

— Политической карьеры. Если у нее был рейтинг 4-5% на прошлых выборах, сейчас он поднялся до 12%. Я вам покажу.

Ищет информацию в телефоне.

-Вот смотрите (читает): “40% опрошенных избирателей не поддерживают ни одну из действующих политических сил, представленных в парламенте. 18% готовы поддержать БПП, на втором месте — БЮТ с 12%, “Самопомич” готовы поддержать 10%, Партию Ляшко — 8%, но меньше всего рейтинг у “Народного фронта”. За политическую силу действующего премьер-министра готовы проголосовать всего 2%”.

— Вы аж улыбнулись. Все-таки причина вашего конфликта с Яценюком и его окружением в том, что они не дают вашему бизнесу зарабатывать или это личная неприязнь?

— Нет, не из-за этого.

— А почему?

— Просто они сами самые большие коррупционеры. Ну, смотрите, все коррупционные скандалы — это все люди Яценюка. Яценюк везде расставил своих людей и делает свой бизнес. Все должны сидеть и наблюдать за этим, а зарабатывает он один. Вот его позиция.

— Как вы думаете, почему Порошенко, с которым у вас, как вы утверждаете нет никаких контактов, и у которого конфликт с Яценюком, позволяет ему, как вы утверждаете, зарабатывать?

— Я не знаю. Думаете, он позволяет ему зарабатывать?

— Раз существуют коррупционные схемы и нет уголовных дел в отношении лиц, которые ими занимаются, то, наверное, позволяет?

— Для меня это большая загадка. Я не понимаю почему. Тем более мы-то, бизнесмены, знаем, кто всем руководит сегодня.

— А кто, расскажите?

— Вы сами понимаете, кто сегодня всем руководит, кто занимается назначениями всеми. Занимается Кабмин.

— Администрация президента тоже занимается назначениями.

— Нет, но назначает всех Кабмин. Я просто смотрю, грубо говоря, даже по своему округу. У меня в округе Яценюк не назначает никого, потому что считает, что этот округ мой. Богуславский район год не имеет главу администрации. То есть, нет никаких назначений просто потому, что ему так захотелось. Вот если рулит не он, то значит этого не должно быть.

“ДЛЯ МЕНЯ КОЛОМОЙСКИЙ — ЭТО МЕЛКИЙ ВОР, КОТОРЫЙ СИДИТ НА ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОМПАНИИ”

— Вы жалуетесь на то, что повышенные рентные платежи фактически убили ваш бизнес. Почему вы, как депутат, не лоббируете свои интересы и не подаете альтернативные законопроекты?

— Здравствуйте, я лоббировал. Я внес законопроект, дающий возможность расплачиваться газом в счет рентных платежей. Я просил, чтобы ту часть, которая положена на ренту, забирали газом. Это же выгодно стране — не покупать у России и финансировать “Газпром”, а забирать газ у своих частных компаний и отдавать его НАК “Нафтогаз”. Это бы хоть как-то облегчило работу “добытчикам”, как временное спасение, когда у нас нет денег.

Сейчас ведь что получается? Весь рынок забрал на себя “Нафтогаз”. Грубо говоря, весь декабрь-январь-февраль он запрещал вообще газ продавать — частным компаниям. Поэтому все компании остались должны. То есть НАК никого не подпускает на продажу, потому что многие предприятия после зимы остались должны бюджету. Никто не может реализовать свой газ.

Именно поэтому появились эти огромные скидки до 30%. Что происходит на деле: прошел месяц, газ добыт, рента начислена и ее нужно оплатить, а платить нечем. Не платишь ренту первые 30 дней налоговая выставляет 10% штрафа, через 30 дней еще плюс 10%, а еще и пеня за каждый день просрочки платежа. Далее накладывается арест на имущество компании. Долги компаний растут. Компании банкротятся. Нет реализации — нет денег, нет денег — нечем платить ренту. Не заплатил ренту — должник перед бюджетом.

— Какую сумму в качестве ренты вы уплатили со всех своих газодобывающих компаний?

— Порядка 450 млн грн за 1 квартал 2015 года. За 2014 год налогов было оплачено около 700 млн грн.

— Какое вы имеете отношение к таким компаниям как “Газовый ресурс”, “Газовый альянс”, “Нефтегазтрейд”?

— Это трейдеры. К “Газовому альянсу” имею отношение.

— В распоряжении УП есть записка по деятельности этих трейдеров, из которой видно, что трейдеры занимались фиктивными операциями…

— Давайте я вам объясню. При власти Януковича налоговой управлял Александр Клименко. Тогда были площадки, минимизация налогов. И по-другому нельзя было работать. Это было правило налоговой. Было три или четыре группы, у которых были эти площадки.

— То есть вы сейчас фактически сознались в том, что, по сути, пользовались услугами обнала.

— Налоговая контролировала всю твою себестоимость, чтобы понять, сколько ты зарабатывал. С этой суммы заработка ты должен был платить деньги в бюджет. В бюджет, не в бюджет, но ты должен был оплачивать эти площадки. По этой компании они мне насчитали штраф полмиллиарда…

— А вы говорите, что у вас нет проблем с налоговой.

— Нет, вы послушайте. Налоговое законодательство предполагало амнистию, я заплатил официально в бюджет 5% — это сумма налогового компромисса, которая была предусмотрена законом Украины и согласована с органами фискальной службы, то есть 25 млн грн. Могу показать платежки. Каждый раз, когда у нас меняется власть, новая говорит: “Правила, которые были раньше, не в счет. Теперь — новые правила”.

— Еще один скандал, связанный с вашим именем — это договор о совместной деятельности с “Черноморнафтогазом”. То есть фактически вы в настоящее время ведете хозяйственную деятельность на оккупированной Россией территории?

— ЗАО “Пласт”, бенефециаром которой я явлюсь, предложили заключить договор совместной деятельности с ОАО “ГАО Черноморнефтегаз”. Был один вопрос. Попросили меня взять это месторождение. Мы согласились и нам передали. Там на Арабатской стрелке стояли российские войска. НАК “Нефтегаз” не хотел с ними общаться. У нас там было небольшое месторождение, небольшое, но объем этого газа поставлялся на Геническ.

В результате чего НАК “Нафтегаз” мне предложил: “Вы возьмите это все под себя, не допускайте, договаривайтесь с русскими, чтобы они не взрывали, не уничтожали это месторождение, чтобы они отошли”.

Там стояла русская армия, которая хотела просто разобрать на металлолом это месторождение. То есть мы туда отправили своих людей. Люди, которые там работали, получали от нас зарплату. Грубо говоря, там добывалось порядка — 2-2,5 млн. кубометров природного газа в месяц, по которому по договоренности с НАК “Нефтегаз” они сказали: “Пройдете зиму, и русские это не заберут, то есть если Геническ будет отапливаться, мы все это вам зачтем и включим вам это в баланс”.

Что теперь? Мы продержались там целый год. Геническ зиму прошел. Более того, там было какое-то скопление газа. Грубо говоря, если там добывается 2,5 млн. куб м, а Геническ потребляет 1,5 млн. куб м, то собирается какой-то объем газа, который уходит на хранение в Крым. Потому что у нас нет другой сети.

— И что вы намерены делать?

— Мы сейчас предлагаем передать этот объем “Нафтегазу”, они не хотят его забирать. Забирать газ, который добывается в Украине. Это единственный вопрос, который у меня был к Демчишину. “А мы не можем в Крыму ничего забирать”, — ответил он мне. “Так, а как вы можете в Крыму забирать, если газ добывался здесь?”, — сказал я. Мы же не виноваты, что трубопровод устроен таким образом, что он шел транзитом через Крым.

Более того, мне сейчас говорят: “Зачем вы отдаете газ в Крым?” А куда его передавать технически? Если это месторождение закрыть, это значит по всем предписаниям Гортехнадзора скважины необходимо “задавить пластовой водой”. Для любого специалиста в области добычи понятно, что при повторном освоении скважина потеряет от 40 до 60% первоначальных дебитов.

— Но по факту вы сотрудничаете с оккупантами.

— Мы не сотрудничаем. Договор на хранение это называется. Это украинский газ, который признали даже оккупанты, а Украина не хочет его принимать назад. Просто чтобы он транзитом прошел в Украину.

— Под Киевом произошел масштабный пожар на базе Эдуарда Ставицкого. Есть несколько версий, почему это случилось — от поджога до полурейредерской попытки возврата собственности. Вы верите в эту версию?

— Верю, конечно. На 100%. Сегодня у нас компания Тищенко-Пашинский этим по полной программе занимаются.

— В чем именно заинтересованы Тищенко и Пашинский? Опишите суть схемы.

— Пример тот же Курченко. Ну, сами подумайте, грубо говоря, у них была вся полнота власти. Нефтепродукты, которые находились в их собственности, никому не показали, никаких конкурсов, забрали. Сами понимаете, нефть может быть испорченным продуктом как какая-то желтая смесь. Сделали какое-то заключение. В результате, чтобы вы понимали, на сегодняшний день часть непроданных продуктов просто вывозятся бензовозами. До “Транснефтепродукта” они не доходит, продаются за кэш, который потом делится между участниками сделки.

— Вы не боитесь, что Пашинский подаст на вас в суд за такие заявления?

— Да пускай подает. Я же это могу доказать.

— А почему вы так обеспокоены судьбой этих нефтепродуктов?

— Они же говорят, что они все честные, “мы работаем на власть”. Все мы плохие, а вот они все честные.

— Может, вам обидно, что вам за квартал нужно заплатить 450 млн грн, а эти ребята ничего не платят — верно?

— Нет. Мне обидно за то, что люди пробиваются Майданом, называют себя Самообороной. Утверждают, что они честные и порядочные, а я хочу показать, что никакие они не честные и не порядочные, а обычные рейдеры. Те же самые мелкие хапуги, которые думают, как, где и кого обокрасть. Как говорится, действуют по принципу “грабь награбленное”.

— Вы к БРСМ имеете непосредственное отношение.

— Вообще никакого отношения.

— Ваши конкуренты утверждают, что вы стали партнером этом бизнесе и лоббируете эти интересы.

— Бред сумасшедшего.

— У вас так много клише “бред сумасшедшего”. Да, есть много вещей, которые не соответствуют действительности. Но из своей журналистской практики мы можем сказать, что 80% слухов, которые гуляют по рынку, в конце концов, находят документальное подтверждение. И вас не просто так связывают с БРСМ.

— Я вам могу поклясться жизнью своих детей, что я к БРСМ никакого отношения вообще не имею.

— Но считаете, что бизнес хотят отжать?

— Просто наносят убытки компании. А потом приходят с какими-то предложениями: отдайте то, отдайте это. Но мне уже нечего бояться. Я свой бизнес похоронил.

— А как это выглядит? Вы разогнали сотрудников, забросили производство, выставили на продажу технику?

 — Не разогнал, но просто я понимаю, что он уже не работает, я на него не рассчитываю. Нет средств давления на меня. Я себя чувствую спокойно, вольно.

— А чем вы планируете в будущем зарабатывать, если бизнес вам уже не дает денег?

— Да я пока не зарабатываю, я пока занимаюсь спортом. Каждый день на соревнованиях. Зайдите в интернет и посмотрите — нет такой недели, когда бы я не выступал.

— Мы знаем, что вы человек очень активный, но вы еще молоды, чтобы уходить на конную пенсию.

— 46 лет — вы что. Я так понимаю, что я как раз на конную пенсию и ушел.

— Бизнес рушат, власть не устраивает, но с властью не боретесь, бизнес-интересы не лоббируете. Странно как-то все это.

— Ну, так я решил. Я так понимаю, что все бизнесмены теряют бизнес. Ахметов вон тоже потеряет весь свой бизнес. Подозреваю, что он уже объявил себя дефолтом по кредитам. Не договорился о тарифе по энергорынку, добыча угля не ведется, то есть никакие запасы не наращиваются. Фирташ — тот также закрыл все свои химические заводы. С июня ни одно его предприятие не работает.

— А Коломойский?

— Для меня Коломойский — это мелкий вор, который сидит на государственной компании…

— “Мелким” во всех смыслах Коломойского назвать сложно...

— Да, крупный вор, который сидит на государственной компании и просто занимается воровством. Государству ничего, а себе забирает все. Тут совсем разное. У этих бизнесменов хотя бы есть свое собственное, то, что принадлежит им. А Коломойский сидит на полугосударственных предприятиях.

— Не так давно вы зарегистрировали нетипичный для себя законопроект о мерах, направленных на национализацию “Приватбанка”. Немного не ваша тема. Откуда такой интерес к теме?

— Это мой давний конфликт с Коломойским. У меня с ним был договор о совместной деятельности с “Укрнафтой”, где я состоял инвестором. Бурил скважины за свои деньги, после чего получали какую-то добычу. Грубо говоря, я был зависим от Коломойского финансово. Из-за этой финансовой зависимости в предыдущем созыве состоял в его депутатской группе.

— Как это он так взял вас в рабство?

— Ну, какая разница? Вы же сами понимаете. В этом созыве он хотел повторить то же самое. Я сказал — нет.

— Как вы осмелились?

— Было принято решение оставить все ему. Мы просто потеряли, похоронили компанию, чтобы не быть у него в зависимости. Вот и все.

— Зависимость от Коломойского — что это? Что он от вас требовал? Звонил вам по ночам, угрожал: “Саша, если не проголосуешь за законопроект, поломаю ноги, удушу газом”?

— Нет. У них есть группа, которая защищает конкретно их интересы.

— Кто входит в эту группу сейчас?

— “Возрождение”, вы же знаете.

— А кроме? Сколько вообще депутатов у Коломойского в парламенте?

— Я так понимаю, он сейчас начал финансировать и “Правый сектор”, и УКРОП. Почему иначе они поехали в Днепропетровск поддерживать Коломойского? Они что, просто так взяли и поехали? Революционеры, которые стояли на Майдане, и вдруг резко поехали в Днепропетровск — поддерживать Коломойского…

— Давайте вернемся к теме национализации Приватбанка. Эта инициатива — ответный троллинг Коломойского за сюжеты о вас на канале “1+1”, или вы действительно за национализацию крупнейшего банка?

— Конечно за национализацию. Я просто знаю, как Коломойский держит всех на финансовой зависимости. Государство не может ничего сделать. Он должен 5 млрд. грн. ренты, не платит в бюджет налоги, а должен около 1-3 млрд. грн. налоговых платежей, и понимает, что у него — полная вседозволенность. И “Приватбанк” — одно из орудий, которым он шантажирует.

— Как шантажирует?

— Если кто-то не выполняет условия — он говорит: “Я сейчас положу “Приватбанк”, а это — 5 млн. вкладчиков. Мой законопроект — предложение государству взять контроль над “Приватбанком”, чтобы не позволять Коломойскому троллить все государство.

- Вы же человек бизнеса, который хорошо владеет математикой. Вы прекрасно понимаете, что подобные инициативы, в принципе, мифические. Как вы себе представляете на фоне происходящего в банковском секторе сегодня начать национализацию Приватбанка?

— А не мифически давать Коломойскому каждый месяц по миллиарду, когда в стране нет денег? Возможно, и не нужно национализировать банк. Но я бы туда ввел временную администрацию.

— На каких основаниях?

— Как это — на каких? Чтобы разобраться, куда идет рефинансирование, которые они вытягивают шантажом из бюджета и с оговоркой — положим банк, если не дадите. Сейчас ведь как: дали “Приватбанку” деньги, а они их вывели на оффшоры, и все хорошо. Раз государство дает ему рефинансирование, то оно должно хотя бы смотреть, куда пропадают эти деньги? Пусть там, в Приватбанке, сидит представитель НБУ, который отслеживает движения средств.

“ЕСЛИ ЖЕНЩИНА КРАСИВАЯ, ТО Я СЕБЯ В РАСХОДАХ НЕ ОГРАНИЧИВАЮ”

— Ваш парламентский коллега депутат Владимир Парасюк зарегистрировал нетипичный для него законопроект — о необходимости легализации проституции. Как вы относитесь к этой инициативе? Насколько нелегальная проституция вообще большая проблема для Украины?

— Я понятия не имею. Не знаю. У кого что болит. Я не задумывался. Парасюк хочет легализации, чтобы с этого налоги платились? Ну, не знаю.

— Ладно. Тогда другой вопрос. Почему темы “Онищенко” и “красивые женщины” идут в такой плотной связке в публичном пространстве?

— Я до сих пор не понимаю. Я не занимаюсь этим уже три года…

— Этим — это чем?

— Был у меня такой период — как у обычного нормального человека… Грубо говоря, я был десять лет женат. В 2009 году развелся, и стало мне интересно общаться с красивыми женщинами. Такое банальное объяснение.

— Можно просто общаться, но вы организовывали конкурс красоты.

— Я расскажу по поводу конкурса красоты — хотите верьте, хотите не верьте. Я занимался конкурсом чисто из каких-то побуждений... Моя бывшая жена — бывшая “Мисс Украина”, ей это нравилось. Потом, в 2010-ом году, после того как я вернулся, этот конкурс хотели купить какие-то арабы: “Либо мы его отдаем туда, либо он останется здесь”. Чтоб вы понимали, я его откупил и отдал им же, чтобы они им занимались, бывшим учредителям и организаторам.

— В чем вообще ценность поддержки конкурса красоты?

— На тот период у нас была создана компания TOP Ukraine. Мы проводили футбольные матчи, показы известных дизайнеров. Какой была цель этих мероприятий?  У нас же люди куда ходят? Fashion-мероприятия, конкурсы — кому что интересно. Когда проходил конкурс “Мисс Украина”, Дворец Украина был забит до отказа, не было лишних билетов. Деньги, собранные от билетов на after-party, куда привозились звезды, передавались в детские дома, на благотворительные проекты. Конкурс красоты был частью благотворительных проектов.

— После серии публикаций за вами закрепилось прозвище “торговец мясом”. Вас на пару с Владом Арфушем назвали чуть ли не украинским сутенером, поставляющим женщин в восточные страны.

— Ну, как можно меня назвать… Если я плачу миллион, как меня можно назвать сутенером?

— По легенде, вы проводили конкурс, выбирали красивых женщин, затем, возможно, знакомили их со своими приятелями, бизнесменами, политиками — с кем угодно. Где-то так.

— Вы думаете, человек, который инвестировал миллион долларов в проведение конкурса, будет кого-то с кем-то знакомить, чтобы получить какие-то тысячу или две тысячи долларов за сводничество?

— Неужели ни разу после яркого конкурса вам не позвонил ни один из зрителей-ваших приятелей с просьбой познакомить с одной из конкурсанток?

— Нет, даже ни у кого наглости не хватало, чтобы это у меня спросить.

— Как вы определяете цену женщине? Что вы вообще цените в женщине?

— Если женщина красивая, то я себя в расходах не ограничиваю.

— У вас есть какой-то лимит на женщину?

— Нет лимита. Я вам честно скажу, что я такой человек, что я больше за то, чтобы купить, чем что-то продать.

— Часто вы покупаете женщин?

— Вы хотите это в “Украинской правде” написать?

— Не пугайтесь, речь о другом. Насколько далеко вы готовы зайти в достижении своей цели? Сколько вы готовы потратить на знаки внимания для женщины? Какой был самый дорогой подарок, который вы дарили своей женщине?

— Самый дорогой? Ну, машины дарил, шубы дарил. Однажды с подачи Коломойского упомянули, что я сделал подарок за 7 млн или за 10 млн долларов.

— Это вы о месте в списке для брата Бессоновой?

— Писали, что депутатское место в списке “Батькивщины”.

— Это правда?

— Правда то, что я с ней встречаюсь. Но все остальное — это бред сумасшедшего.

— У вас есть две страсти — красивые женщины и лошади. На что вы тратите больше?

— Сейчас я занимаюсь только лошадьми.

Севгиль МУСАЕВА-БОРОВИК, Светлана КРЮКОВА

Українська правда