вторник, 27 сентября 2011 г.

Андрей Степанович Клюненко. Он стал легендой еще при жизни. Из блокнота журналиста.





Большинство  знавших  лично   Андрея  Степановича  Клюненко,  подтвердят   эти  слова.  Его  именем  названа  областная  журналистская  премия.  Барельеф  в холле Дома печати   напоминает  молодым  журналистам  о  том,  что  здесь  многие  годы  он  трудился  в  должности  главного  редактора  областной  газеты  «Индустриальное  Запорожье».  Мне же посчастливилось  работать  под  руководством  этого  журналиста  от  Бога. Каким  был  в  жизни  этот  человек? 



Не  секрет,  что  для  каждого,  кто  с  ним  работал,  он  был  разным.  Потому  что  Андрей  Степанович  знал  возможности  каждого  и  не  одобрял,  когда  кто-то  работал  вполсилы.  Работать  с  ним  было  интересно.  Нет,  не  легко.  Дважды  своих  просьб  или  заданий  не  повторял.  Поражало  каждый  раз  то,  что  практически  все  события  он  уже  знал  утром  и  на  планерках  информировал  нас  о  происшествиях.  О  компьютерах  тогда  и  речи  не  было.   Как  он  узнавал  о  них – до  сих  пор  ума  не  приложу.


Для  меня,  молодого  журналиста,  десять  лет  работы  с  Андреем  Степановичем  были  бесценной  школой.  Скажем,  он  часто  повторял:  главное  в  журналистике – умение  говорить,  а  значит,  писать  понятно.  Чтобы  тебя  смогли  понять  читатели  различных  возрастов.  Чтобы  не  получалось  недоразумение,  когда  мы  имеем в  виду одно,  а  нас  понимают  иначе.

Выражаясь  современным  языком,  он  был  трудоголиком.  Даже  в  командировках,  куда  он  часто  брал  меня  с  собой,  не  припоминаю,  чтобы  он  сидел  просто  так.  В  командировках  он  бывал  часто  и  считал,  что  для  любого  журналиста  это  крайне  необходимо.  Особенно  командировки  в  сельские  районы.  Поэтому  он  знал  практически  всех  руководителей  районов  и  колхозов  Запорожской  области  по  имени-отчеству.

За  глаза  мы  называли  его  «ходячей  энциклопедией».  Он  мог  на  планерке    в  нужный  момент  привести  какую- то  цитату  из  произведений,  скажем,  Ленина.  При  этом  называл  том  и  страницу.  Порой  после  планерки  мы  бежали  на  спор  в  библиотеку  и  проверяли – все  точно.

Кстати,  о  библиотеке.  Лучшей,  чем  у  Андрея  Степановича  личной  библиотеки  я  в  своей  жизни  больше  не  видел.  Если  в  те  времена  и  была  мода  на  книги,  то  многие  из  властьпредержащих,  имевшие  возможность  приобретать  этот  дефицит,  как  правило,  подбирали  обложки  книг  под  цвет  обоев.  Я  видел,  как  тома  на  стеллажах  библиотеки  в  квартире  Клюненко  пестрели  закладками.  Поэтому  по  складу  ума  он  был  философом   и  порой  делал  такие  умозаключения,  что  долго  приходилось  помнить  их  уникальность  и  неординарность.

При  редакции  газеты  «Индустриальное  Запорожье»  постоянно  работала   школа  рабочих  корреспондентов.   Это  была  своеобразная  кузница  кадров  редакции.  Но  и  помимо  школы  рабкоров  Андрей  Степанович  примечал  журналистов,  вернее,  людей,  способных  пополнить  ряды  сотрудников  «Индустриалки».  

Вот  и  я  после  срочной  службы  в  соединении  подводных  лодок  Северного  флота,  где  был  активным  военкором  и  печатался  в  газете  «На  страже  Заполярья»,  был  принят  в  областную  молодежную  газету  «Комсомолець  Запоріжжя».   Часто  ездил  в  командировки  по  области.  Ездить  приходилось  в  основном  на  рейсовых  автобусах.  Готовил  фоторепортажи.  Порой  подготавливал  материалы  и  для  «Индустриалки».

И  вот  однажды  сообщили,  что  редактор  газеты  «Индустриальное  Запорожье»  приглашает  меня  для  разговора. До  этого  Клюненко  я  вообще  не  видел.  Хотя  слышал  о  нем  от  коллег:  мол,  требовательный,  но  справедливый.  Уже  тогда  о  нем  ходили  легенды.  Ведь  не  секрет,  что  в  кулуарах  о  своих  коллегах  мы  говорим то,  что  думаем.  Так  вот,  о  Клюненко  тогда  говорили  только  уважительно. 

Впоследствии,  проработав  в  редакции  не  один  год,  прояснил  для  себя,  почему  коллеги  так  к  нему  относились.  Он  никогда  не  лукавил.  Требовал  такого  же  отношения  и  к  себе.  Соврать  ему  было  невозможно.  Терпеть  этого  не  мог – лучше  горькую,  но  правду.  Он  был  порядочным  в  отношениях.  На  моей  памяти  не  помню,  чтобы  кого-либо  он  уволил  по  приказу.  Уходили  сами.  И  такое  было.  Не  выдерживали  из-за  творческой  дисциплины. 

Праздношатающихся  сотрудников  в  редакции  не  было.  Тираж  «Индустриалки»  во  время  «правления»  Андрея  Степановича  был  самым  высоким  не  только  в  области,  но  и  в  Украине.  Публикации  сотрудников  редакции  неоднократно  отмечались  на  республиканском  и  всесоюзном   уровне.

Все  мы  родом  из  детства.  И  формирование  личности,  естественно,  происходит  оттуда.  Андрей  Степанович  родился    в  селе  Грушевка  Апостольского  района  Днепропетровской  области.  Довелось  наниматься  к  помещику  и  выполнять  различные  сельские  работы.  С  теплотлой  вспоминал  Андрей  Степанович,  как  пас  коров.  Во  время  братоубийственной  Гражданской  войны  участвовал  в  боях  за  Чонгар  и  Перекоп. 

Во  время  коллективизации  был  активным  комсомольским  лидером,  при  его  содействии  было  создано  14  колхозов.  Довелось,  рассказывал  Андрей  Степанович,  и  немного  председателем  побыть.    Но  в  1931  году  «заболел»  журналистикой.  Да  так,  что  через  год  уже  был  назначен  редактором  районной  газеты  «Червоный  шлях»,  а  затем  и  областной  одесской  газеты  «Черноморская  коммуна».

Не  обошла  стороной  молодого  журналиста  и  метка  подозрительности  и  стукачества  тех  злопамятных  лет.  Полтора  года  отсидел  Андрей  Степанович  в  одиночной  камере  смертников  одесской  тюрьмы  в  ожидании  расстрела.  Выжил  лишь  потому,  что  попался  добросовестный  следователь,  который  сумел  доказать – никакой  он  не  шрион  и  не  враг  народа.  Спас  Андрея  Степановича,  как  оказалось,  ценой  своей  жизни.  Добросовестного  следователя  расстреляли.  Такие  были  времена.  Порядочность  была  не  в  чести.

На  фронт  Клюненко  ушел  с  первых  дней  войны  и  прошагал  ее  от  начала  и  до  конца  в  частях  18 –й  армии – той  самой,  где  начальником  политотдела  служил  Леонид  Брежнев.  Андрей  Степанович  был  инструктором  этого  политотдела.  Ему  доводилось  непосредственно  участвовать  в  сражениях  на  Северном  Кавказе,  десантировался  вместе  с  моряками  в  Тамани  и  Крыму,  был  участником  штурма  Новороссийска  и  незабываемых  боев  за  Карпаты.  Затем  участвовал  вместе  с  бойцами  18-й  армии  в  освобождении  Польши,  Чехословакии,  Венгрии  и  Германии.  Словом,  хлебанул  военного  лихолетья  под  самую  завязку.  Были  ранения  и  контузии.  Были  награды  и  светлая  пам'ять  о  тех,  кто  не  дожил  до  Дня  Победы.

С  1946  года  вся  дальнейшая  жизнь  Андрея  Степановича  тесно  связана  с  Запорожским  краем,  где  возрождались  порушенные  войной  предприятия.  Редактировал  областную  газету  «Запорожская  правда»,  которая  в  то  время  выходила  на  двух  языках – украинском  и  русском.  А  в  1963  году  был  назначен  главным  редактором  газеты  «Индустриальное  Запорожье»,  где  проработал  до  выхода  на  заслуженный  отдых  в  1983  году.

Так  уж  устроена  наша  жизнь,  что  между  датой  рождения  и  датой  ухода  из  нее – наши  дела.  Какие  они – об  этом  затем  судят  потомки.  После  себя  Андрей  Степанович  оставил  большое  количество  учеников,  воспитал  не  одно  поколение  журналистов.  Думаю,  нет  тех,  с  кем  довелось  работать  Андрею  Степановичу,  кто  отозвался  бы  о  нем  неуважительно. 
О  себе  могу  лишь  сказать,  что  благодаря  Клюненко  мне  посчастливилось  работать  в  редакции  газеты  «Советская  Армия»  Группы  советских  войск  в  Германии.  Это  Андрей  Степанович  настоял,  чтобы  я  учился  на  факультете  журналистики  Московского  государственного  университета.  Это  он  посоветовал  расширять  свои  возможности  и  переехать  в  Москву,  откуда,  прожив  и  проработав  12  лет  в  МИД  СССР,  возвратился  в  Запорожье.  Потому  что  понятие  «Родина» - не  общее,  а  конкретное.  Но  это  тема  другого  разговора.  Мой  же  рассказ – об  Учителе.

Сказать,  что  у  Клюненко  не было  завистников,  было  бы  слукавить.  Были.  Ведь  всегда  талантливым,  способным  людям  завидовали.  Тем  более  в  нашей  стране.  Ему  завидовали,  что  он  воевал  с  Брежневым.  А  тот  однополчан  не  забывал,  и  когда  посещал  наши  края,  непременно  встречался  с  Андреем  Степановичем.  Когда  же  задумал  писать  книгу  воспоминаний   «Малая  земля»,  то  среди  ее  авторов  был  и  Клюненко.  Но  вот  что  характерно: даже  завистники,  уверен,  не  могут  упрекнуть  Андрея  Степановича,  что  он  пользовался  таким  близким  знакомством  с  Генсеком.

Нынче  другие  времена.  Хорошие  или  плохие – другой  разговор.  Если  говорить  о  журналистике,  то  нынче  эта  профессия,  по-моему,   утрачивает  свою  значимость.  Казалось  бы,  есть  свобода  слова,  но  среди  доброй  сотни  печатных  изданий   невозможно  выделить  те,  которые  имеют  свое  мнение,  свое  лицо.  А  редоктарами  становятся  те,  у  кого  потолще  кошелек.  Как  правило,  они  же  и  хозяева-учредители. 

Это  я  к  тому,  что  условия,  в  которых  работал  Клюненко,  не  следует  даже  сравнивать  с  нынешними.  И  все  же,  уверен,  будь  сегодня  Андрей  Степанович  среди  нас,  он  бы  показал,  как  в  нынешних  условиях  заинтересовать  читателя,  иметь  приличный  тираж.  Моя  уверенность  основывается  на  том,  что  Клюненко  был  Профессионалом.  И  еще    я  уверен,  что  Учитель  останется  в  моей  памяти  навсегда.

Владимир  Махинько.

Комментариев нет:

Отправить комментарий