Бывший председатель КГБ СССР, член Политбюро ЦК
КПСС делится воспоминаниями о своей
жизни, о важнейших исторических событиях, свидетелем или непосредственным
участником которых он являлся. Анализирует причины развала некогда
могущественного государства, дает характеристики видным деятелям политической
элиты Советского Союза, а также многим лидерам других стран мира, таким, как Л.
Брежнев, Ю. Андропов, А. Громыко, М. Горбачев, Э. Хонеккер, Ф. Кастро.
2.КГБ и ЦРУ
Методы работы Центрального разведывательного
управления никогда не отличались корректностью, или, образно говоря,
интеллигентностью. Скорее они были и остаются хитрыми, скрытными, изощренными,
изворотливыми и нередко откровенно грубыми. Так, в вербовочной работе всегда
преобладают натиск, прямой разговор, откровенное предложение в лоб о
сотрудничестве. Не могу привести ни одного примера тонкой, кропотливой,
длительной обработки интересующего американскую разведку иностранца с целью его
мягкого, плавного привлечения к сотрудничеству.
Руководители ЦРУ, как правило, придерживались
именно жесткого подхода к решению оперативных задач. В качестве наиболее яркого
примера можно назвать стиль работы Тернера, который, видимо, в силу своего
характера предпочитал в работе не изощренные методы, а по-военному
недвусмысленные способы решения оперативных задач. Видимо, сказывалась его
военная закваска: служба в армии, адмиральское звание. В чем-то он был похож на
своего президента Картера, при котором и возглавлял ЦРУ.
Тернер и Колби положительно отзывались о нашей
стране, ее культурной жизни, в частности о театрах. Москва и Ленинград
произвели на них впечатление оживленных, красивых, полных содержательной жизни городов. По-моему,
они на это не рассчитывали. Примечательна в этом отношении фраза, брошенная
Колби в беседе со мной: «А вы знаете, социализм не так уж плох!»
Думаю, что мои встречи с Гейтсом, Тернером,
Колби, контакты КГБ с представителями американских спецслужб на разных уровнях
положили для КГБ начало более широких связей по этой линии не только с
американцами, но и с представителями других стран.
Надо признать, что к назначению на должность
руководителей ЦРУ, ФБР и других спецслужб в Вашингтоне неизменно подходили
весьма основательно как в периоды республиканского, так и демократического
правления. С точки зрения национально-политических интересов страны,
определяемых существующим режимом, в этом вопросе никаких зигзагов не было.
Это в последние месяцы существования Советского
Союза, а затем в России, как и в других странах — членах СНГ, в смутные 90-е
годы на руководящие посты в органах госбезопасности назначались приверженцы
откровенно противоположных социально-политических взглядов, причем с нулевой
профессиональной компетентностью в этой области. Именно такие люди сначала
парализовывали, разрушали деятельность вверенных им спецслужб, а затем
направляли их усилия на подрыв устоев «тоталитарного» государства, а фактически
на разрушение государства как такового. Ничего подобного в Соединенных Штатах
никогда не наблюдалось.
Из директоров ЦРУ — профессионалов стоит
выделить Уильяма Кейси. Рейган хотел видеть ЦРУ более мощной организацией (или
ему внушили, что она должна быть таковой). В подборе руководителя для
реализации этой задачи он не ошибся. Кейси обладал острым умом, решительностью
и вместе с тем необходимой гибкостью. Он был способен серьезно анализировать
факты, события, что усиливало его цепкость прагматика.
Его прагматизм не был сиюминутным — он не уходил
от решения долгосрочных вопросов, что находило проявление в укреплении как ЦРУ
в целом, так и отдельных направлений его деятельности. Правда, натура ирландца
давала о себе знать, в частности, в импульсивности работы американской
разведки. Так, несмотря на начавшиеся в 1980-е годы провалы своей агентуры в Советском
Союзе ЦРУ продолжало упорно поддерживать активность своей агентурной сети, чем
советские спецслужбы эффективно пользовались. Как-то в американской печати про
Кейси сказали, что он не может сколько-нибудь продолжительное время держать
себя в руках. По-моему, подмечено точно.
В целом же для Советского Союза Кейси был
неудобным руководителем ЦРУ. Бюджет этой организации при нем стремительно
увеличивался: по некоторым данным, до 20% в год. Число сотрудников возросло с
14—15 тыс. до 18 тысяч человек.
Именно при Рейгане и Кейси получили развитие
силы специального назначения. По официальным данным, расходы на них возросли с
441 млн. долларов в 1982 году до 1,2 млрд. долларов в 1986 году, а численность
увеличилась с 11 тысяч до 15 тысяч человек.
В Москве обратили внимание на то, что в 1986
году Конгресс США узаконил проведение так называемых тайных операций и даже
определил их классификацию. К крупным он отнес те операции, для которых
требовались затраты от 5 до 7 млн. долларов и которые были нацелены на свержение
иностранных правительств. Как видите, определяющим являлись деньги, а возможные
жертвы, материальный ущерб и другие негативные последствия остались за рамками,
как бы не принимались в расчет.
Любопытным образом в этот период складывались
отношения между Капитолийским холмом и разведывательным сообществом США. По
оценке советской разведки, они носили напряженный характер, и ЦРУ, несмотря на
браваду, все-таки побаивалось Конгресса. Надо признать, что законодательная
власть в США влиятельна, сильна и достаточно правомочна для принятия
основополагающих решений, в том числе и по судьбе действующего президента.(В
этом отношении полная противоположность ситуации в России.)
Разногласия были отрегулированы в пользу...
обеих сторон. Кейси не допустил чрезмерного контроля за ЦРУ со стороны
Конгресса, прежде всего за оперативной деятельностью. В свою очередь Конгресс не лишился права
контролировать строго определенные направления деятельности ЦРУ специально
выделенными для этих целей конгрессменами и при их полной ответственности за
сохранность секретов.
Когда в 1991 году, еще в бытность Комитета
госбезопасности СССР, в Верховном Совете рассматривался проект закона о
советских органах госбезопасности, то американский опыт о соотношении
законодательной власти и КГБ был учтен. Однако принятый у нас закон был куда
более «демократичным», более толерантным, чем американская система
безопасности, — достоинство, честь, интересы, права человека надежно защищались
государством и любая тайная операция по американскому образцу исключалась. Даже
проверка на детекторе лжи считалась нарушением прав человека, и если кто-либо
подвергался этой процедуре, то лишь с согласия испытуемого и скорее в
научно-экспериментальном плане, ни к чему и никого не обязывающем.
Но вернемся к Кейси. Он все-таки скорее выполнял
роль исполнителя, чем творца политики и инициатора разработки глобальных
решений, основополагающих инициатив Вашингтона в международных делах. В частных
беседах сотрудники ЦРУ воздавали должное Кейси в «наведении порядка» в этой организации,
в повышении ее престижа, чему способствовали его жизненная школа и опыт как
ветерана — разведчика времен Второй мировой войны.
Любое государство должно иметь гарантии от
неприятных неожиданностей, чувствовать себя уверенным. Без усилий разведок это
недостижимо. Другое дело — правила игры, обусловленность: какие методы и приемы
в работе допустимы, а за какие рамки переходить нельзя. По этим вопросам
возможны и целесообразны переговоры, соглашения, договоренности — пусть даже
только джентльменские, лишь бы они соблюдались.
На мой взгляд, давно пора договориться по
вопросу об использовании средств массовой информации в разведывательной работе,
принять решение об отказе от предания гласности деятельности разведчиков,
агентов. И это отнюдь не утопия, мы часто на взаимной основе следовали такой
практике. Кстати, ничего кроме пользы для обеих сторон это не приносило.
Комментариев нет:
Отправить комментарий