Часть 2.
Следующим местом моей поездки был город Чунцин на реке Янцзы в самой густонаселенной китайской провинции Сычуань. Во время Второй мировой войны, когда японцы захватили Нанкин, Чунцин стал временной столицей Китая и там всю войну находилось Советское посольство. В районе Чунцина Янцзы раздваивается на два рукава, и остров посреди этой огромной реки ныне превращен в подобие также находящегося на острове Гонконга. Те же небоскребы на склоне гор. Причудливые здания современной архитектуры.
Праздничная подсветка и иллюминация набережных и мостов. Современные магазины. Толчея людей на старинных улицах. В Чунцине я увидел и первый признак затронувшего Китай экономического кризиса. В городе ведется масштабное жилищное строительство, но огромное число коммерческих квартир не находит покупателей. Ночные окна вроде бы и в самых престижных зданиях с видом на реку, не светятся жизнью. Зато ночная жизнь кипит в ресторанах и здесь традиция главенствует над вестернизацией.
В связи с жарким и влажным климатом сычуаньская кухня очень острая. А Чунцин, кроме того, славен способом приготовления этой суперострой еды в самоваре. А также пятидесятидвухградусным спиртным из пяти злаков (чунцинское крепкое), с трудно переводимым названием, восходящим к имени великого поэта древности Ли Бо. Так вот, в ресторане с чунцинским самоваром, как говорится, "яблоку негде было упасть". Тогда как в находящемся рядом большом ресторане с буфетным самообслуживанием (шведский стол) и европеизированным набором блюд посетителей было "раз, два и обчелся".
В Чунцине находится известная в Китае политическая тюрьма, где в 1949 году были убиты все находившиеся там в заключении коммунисты. Теперь эта тюрьма является местом паломничества и назидания буквально для толп китайских туристов. Впрочем, китайская тюрьма вполне впечатляет и иностранцев, уставших от созерцания дворцов и храмов.
В Чунцине я сел на пароход и отправился вниз по великой реке Янцзы до грандиознейшего сооружения: гидроузла электростанции "Трех ущелий". Пропуская описание красот природы и исторических достопримечательностей, замечу, что годовой сток Янцзы равен 1000 миллиардов кубометров. Это больше, чем наши сибирские реки: Обь с Иртышем и Енисей, вместе взятые. А гидроузел "Три ущелья" — крупнейший в мире.
Из иностранцев на пароходе был я один и за четверо суток пути смог удостоверится, что китайцы в часы досуга ведут себя, так же как и до всех модернизаций. Как только пароход отчаливал от пристаней, китайцы сразу же разбредались по палубам и каютам и садились играть в карты или мацзян (смысл имени этой азартной игры: парализующий дурман). При этом игра пользовалась явным преимуществом перед телевизором, который стабильно показывал в цифре с автоподстройкой на спутник примерно двадцать программ центрального и местного вещания. Река же представляла собой бесконечную вереницу судов: большей частью наливных и контейнеровозов.
Но особенно интересными для меня были весьма многочисленные специальные суда для перевозки трейлеров. На такое судно паромного типа своим ходом заезжают примерно тридцать фур и плывут себе по реке на сотни километров, а затем без перегруза разъезжаются по дорогам до мест назначения. Однако на реке проявился и очередной признак кризиса: кризиса экологии. После строительства на выходе из второго ущелья грандиозной плотины уровень воды в верхнем течении Янцзы, зажатой горами, поднялся на 175 метров, а скорость течения сильно замедлилась.
Теперь кое-где, в тихих заводях, почти стоячие воды реки цветут, а местами даже и на стремнине сильно замусорены. На одной из стоянок я уклонился от экскурсии по очередным пейзажным красотам и поднялся в горную деревню. В отсутствии достаточных сельскохозяйственных угодий, крестьяне здесь по-прежнему живут патриархальной жизнью натурального хозяйства. А из инноваций XXI века в глаза мне бросилось лишь красное пластмассовое ведро.
От плотины "Трех ущелий" и до столицы провинции Хубэй города Ухань я ехал на машине по отличному скоростному шоссе. Поначалу горная дорога шла на приличной высоте вдоль реки. И на коротком участке примерно в 20 км я насчитал на реке три верфи, каждая по десять стапелей. И на всех стапелях в разной степени готовности строились речные суда разного типа. Наращивание тоннажа речного флота и напряженность грузовых перевозок по внутренним водным путям выступают явным признаком того, что экономического кризиса в китайской глубинке нет.
Затем на шоссе пошли длиннющие тоннели, а когда дорога вырвалась на равнину, я разглядел очередную проблему современного Китая. И это проблема роста. Если до модернизации китайская деревня представляла из себя сплошь одноэтажные кирпичные дома "пинфаны". А по ходу реформ поднялась до двух этажей. То теперь на равнине центрального Китая, где пашня изобильна, в деревне модно строить трехэтажные дома.
Ухань — огромный современный город по обоим берегам Янцзы, на первый взгляд, лишь немногим уступающий Шанхаю. Здесь куча производств. Строится метро. Здесь же в парке знаменитой Башни желтых журавлей я и разобрался с лозунгом строительства в Китае духовной цивилизации. По большому счету, самый модный в Китае лозунг, сейчас — это "научное развитие". Пекинское руководство сделало ставку на науку как на "палочку-выручалочку" перетаскивания страны в постиндустриальный уклад "экономики знаний". И если "научным развитием" пронизаны оперативные планы очередной пятилетки, то строительство духовной цивилизации представляет собой стратегию превращения страны в "мировую державу первого порядка".
Китайцы — народ очень прагматичный и в облаках не витают. Поэтому идеал либерального общества, замкнутый на потребление материальных благ (все более полное удовлетворение материальных потребностей), для страны с полутора миллиардным населением не только разорителен по ресурсам экономики, но и опасен для экологии по отходам производства и жизнедеятельности людей.
Объявив принцип: "человек основа основ" руководство партии и государства исподволь возвращает народ от заповедей марксизма к традиционным нормам конфуцианской морали. А это, прежде всего, четыре благополучия:
Долголетие жизни в кругу семьи. Богатство повседневной сытой жизни (главная ценность — роскошный обед) и денежные накопления на "черный день". Гармония в отношениях с родственниками и соседями. Проталкивание добродетели. И, во-вторых, собственно пять добродетелей: гуманность (послушание и почтительность в иерархии высших и низших, забота и помощь семьи); справедливость (власти); мудрость (отца); верность (матери) и долг (сына). Как видите: ни любви, ни стыда, ни совести, ни воздержания от грехов в моральном кодексе строителей духовной цивилизации по-китайски НЕТ.
Что же касается политического устройства страны Дракона, когда она станет "мировой державой первого порядка", то на это, как ни странно, намекает телевизионная реклама. В год 60-летия народной республики в повторяющихся рекламных роликах, воздействующих на "коллективное бессознательное", я впервые отметил появление ИМПЕРАТОРА, задающего простым людям образец моды и стиля.
Андрей Девятов
Комментариев нет:
Отправить комментарий