Трагедия мирового масштаба произошла 26 апреля 1986 года – взорвался четвертый блок Чернобыльской АЭС. О том, какая ситуация в этот период была в городе Запорожье и какие меры руководители города принимали по обеспечению безопасности населения, рассказывает "ХРОНИКАМ" бывший первый секретарь Запорожского горкома партии, ныне президент областного союза промышленников и предпринимателей «Потенциал» Петр Ванат.
-Петр Михайлович, Вы сразу узнали о случившемся в Чернобыле?
-Нет, конечно. Первое время, как и все, я был в полном неведении. Никакой официальной информации. Только слухи. Где-то уже на второй день мне позвонили друзья из Киева и сказали, что они точно не знают, что произошло, но предполагают, что случилась большая беда, потому что их знакомые срочно отправляют своих детей в Крым.
-А что Вам по этому поводу отвечали вышестоящие инстанции?
-Несмотря на то, что я был первым секретарем горкома партии, имел доступ к секретной документации, я не мог ответить людям, что же произошло. Первое сообщение по закрытым каналам было такое, что, дескать, произошел пожар на атомной станции, принимаются меры и т.д. И на этом все.
-Успокаивали, в общем.
-Да, никто ничего не знал. Но время шло. Люди теребили нас вопросами, мы звонили наверх, а там нам отвечали: дескать, проблемы есть, но это не вашего уровня компетенция, вы занимайтесь своими делами. И мы, как и вся страна, вышли 1 мая 1986 года на демонстрацию. Как и ничего не случилось. Посмотрели по телевидению демонстрацию в Киеве с участием первых лиц на трибуне. Было такое ощущение, что что-то происходит, а ты ничего об этом не знаешь. Хотя как секретарь горкома ты обязан знать и обязан принимать какие-то меры, потому что люди спрашивают. Ну, и где-то 3-4 мая я уже почти знал, что случилось
-Из неофициальных источников?
-Да. Причем, каждый рассказывал и предупреждал: смотри не распространяйся, эта информация запрещенная. Кстати, я вспоминаю, что было даже письмо ЦК КПСС, призывающее не поддаваться панике и т.д.
-В Запорожье есть ученые-экологи. К отслеживанию экологической ситуации не привлекали их?
-Мы не имели права этого делать. В то время многие вещи публично нельзя было делать. Были приборы на атомной станции. Мы делали туда официальные запросы. Но нас успокаивали: приборы показывают нормальную радиацию.
-А на самом деле какой она была?
-На самом деле она была несколько повышенной.
-Период замалчивания аварии закончился. Что было потом?
-В конце концов тайное стало явным. Пришло указание направлять людей в Чернобыль, и мы этим занимались. Потом получили задание расквартировать в Запорожской области и в Запорожье часть людей, которые срочно эвакуировались из той зоны. С этим мы справились успешно, потому что по линии гражданской обороны у нас были четкие разработки – эвакуационные планы и т.д. То есть, все это было продумано заранее.
-А опасений о том, что чернобыльская беда может докатиться и до Запорожья, не было?
-Были, конечно. Уже в той суматохе первых дней мы стали задумываться над этим. Рассуждали так: река Припять – приток Днепра, значит, зараженные нуклидами воды потихоньку движутся к нам. А город Запорожье питается только из реки Днепр. ДВС-1 – левый берег и ДВС-2 – правый берег. И встал вопрос: как же быть? Потом всполошились уже по-серьезному. Было заседание бюро горкома партии, заседание исполкома горсовета. Первый наш порыв был – выяснить, нет ли на территории Запорожской области водных источников, достаточных, чтобы можно было срочно пробить скважины, проложить водоводы и таким образом обеспечить население чистой, безопасной водой.
-Такие рекомендации вам Киев давал или это была собственная инициатива?
-Нет, никаких рекомендаций и указаний на этот счет не поступало. Это был как бы поиск альтернативы подачи воды в Запорожье.
-И чем этот поиск закончился? Нашли такие источники?
-Были пробурены скважины в Куйбышевском и Каменско-Днепровском районах. Там нашли воду. Но в Каменско-Днепровском районе вода оказалась не из подземного источника, а фильтрованная из Днепра, которая собиралась в лагунах. Причем запасы обнаруженных источников были недостаточны, чтобы обеспечить область, а тем более Запорожье, чистой водой. Пришлось искать другой вариант – за счет забора воды из Днепра, но с глубокой ее очисткой от нуклидов.
-А разве такое возможно?
-Как оказалось, возможно. Мы обратились в Академию наук Украины, нам дали заключение, что это возможно. Причем, ответ из Академии мы получили очень оперативно, где-то через пару недель, по-моему. Мы получили заключение Академии наук о том, что есть схема, по которой можно очистить воду от нуклидов. Она предусматривает, насколько я помню, 12 этапов очистки. Сначала грубая очистка и т.д. В общем, на выходе получается практически чистая вода.
-Рекомендации Академии наук пригодились?
-Обязательно. Мы сразу же обратились в Харьковский институт «Гипроводпроект» с просьбой срочно спроектировать нам очистные сооружения по схеме, предложенной академией наук. И, надо отдать должное, институт оперативно включился в эту работу и сделал нам необходимую проектную документацию. Деньги на оплату проекта взяли из бюджета города.
-Как дальше развивались события по строительству очистных сооружений?
-Пока готовилась документация, мы собрали всех руководителей предприятий, сказали, что вот такая беда и нам предстоит практически за собственные средства в очень короткий срок построить водозаборные станции – ДВС-1 и ДВС-2. Сразу же были доведены задания каждому предприятию по выделению средств на эти цели. Все руководители дружно на это откликнулись. И мы таким образом (по памяти говорю) собрали сорок семь миллионов рублей.
-По тем временам это немалые деньги…
-По тем временам это больше, чем 47 миллионов долларов, фактически это четверть городского бюджета. Решением бюро горкома партии и исполкома горсовета был создан штаб по руководству этим строительством. Возглавил его первый заместитель председателя горсовета Юрий Георгиевич Бочкарев. От горкома партии непосредственно курировал строительство второй секретарь горкома партии Василий Петрович Швец. Был составлен план подготовки строительства очистных сооружений, доведено задание предприятиям по выделению автотранспорта, землеройной техники и т.д. Понятно, привлекли к этому «Днепрострой», «Запорожстрой», «Запорожалюминстрой». Все эти строительные организации получили конкретные задания. Одним словом, было создано такое напряжение, что стройка, честно говоря, напоминала муравейник – масса людей, масса техники.
-Как на строительстве, а потом на восстановлении Днепрогэса?
-Да, что-то подобное. Люди работали с большим энтузиазмом. Помню, в это время пошли дожди, грязь кругом, болото. Как-то похолодало, хотя был июнь месяц. Наша задача была обогреть людей, доставить им пищу, создать нормальные условия для их работы. Людей не хватало, направляли с заводов. Помню оперативки, которые мы проводили по разным поводам: то одного не хватает, то другого, то что-то не получается.
-Как часто проводились такие оперативки?
-Штаб заседал утром и вечером. Анализировалась ситуация, принимались конкретные решения. Конечно, мне часто приходилось выезжать. Хочу сказать, что руководители предприятий с большим пониманием подходили к нашим просьбам, помогали во всем, в чем могли.
За три месяца мы сделали то, на что в обычной ситуации потребовалось бы 2-3 года.
-Город делал все, чтобы защититься от возможной радиации. А Киев помощь в этом какую-то оказывал?
- Моральную поддержку получали из Киева. Правда, какие-то деньги из Совета министров тоже шли через горсовет. Но это были незначительные суммы. В основном эта стройка велась на средства предприятий. И где-то к августу-сентябрю мы уже запустили первую очередь. Мы уже могли дать городу, насколько я помню, 60 тысяч кубометров очищенной воды в сутки.
-А до этого пили днепровскую воду с чернобыльскими нуклидами?
-Нет. Мы знали время, когда зараженная днепровская вода дойдет до нас. И сделали все возможное, чтобы опередить этот приток воды, запустить очистные сооружения. Короче говоря, мы успели вовремя это сделать. Потом, уже в августе месяце, мы получили сообщение, что основная масса нуклидов задержалась в муле, в Припяти. А часть из них попала в Киевское море. К нам они уже дошли в незначительном количестве. Но для нас они уже были не опасны, потому что вода для города подавалась очищенной от нуклидов посредством очистных сооружений.
-Услышали вы о том, что нуклиды остались где-то в Припяти и успокоились? Вторую очередь очистных достроили или нет?
-Нет, мы не успокоились. Будучи в известной степени обмануты верхами в первый раз, мы не очень верили этой информации. Мы были уверены, что часть воды все-таки заражена и работы надо продолжать. Хотя велись они уже не с таким запалом, как до этого. В общем, реконструкцию ДВС-1 и ДВС-2 мы сделали полностью. И благодаря этому город Запорожье сегодня имеет хорошие очистные сооружения.
-То есть, не было бы счастья, да несчастье помогло?
-Получается так. Видно, мы умеем лучше работать тогда, когда беда приходит. А когда все нормально, мы начинаем чубиться и вместо дел занимаемся черт знает чем.
-Себя запорожцы защитили от возможной радиации. А чем помогли Чернобылю?
-Я уже говорил, что мы принимали у себя людей, эвакуированных из Чернобыльской зоны, посылали туда своих людей для ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. А еще мы под Киевом строили жилье для пострадавших. Нам было задание построить где-то 800-900 домов. Это задание мы выполнили. Руководил всем этим заместитель председателя облисполкома Виктор Иванович Аринченков.
- Что Вы можете сказать о сегодняшнем состоянии Чернобыльской проблемы?
- Сейчас много говорят о необходимости строительства саркофага над четвертым блоком. Возможно, это и есть правильное направление в решении этой проблемы. Но, на мой взгляд, она требует более глубокого изучения. По-моему, мы еще недостаточно изучили физику этого явления. Куда сейчас идет этот процесс – внутрь земли или наружу? Там же процесс расщепления продолжается. Ученые должны были заниматься этим основательнее. Туда приезжали академики Александров, Велихов. Они давали первые заключения. Но это было теоретическое заключение. Сегодня это в руках практиков.
- Какой Вам представляется перспектива этого объекта?
- Я думаю, что если бы не эта суета у нас в стране, то можно было бы на базе Чернобыльской атомной станции создать какой-то всемирный центр по изучению аналогичных, возможных катастроф и разработке предупреждающих мер. Ее надо повернуть на благо сегодняшних обстоятельств. Надо посмотреть четче: нужно ли нам делать могильник для отработанного топлива. А может как раз и нужно это делать.
- То есть, надо серьезно этим заниматься?
- Безусловно. Есть мнение на этот счет отдельных специалистов, ученых. Но четкой концепции, на мой взгляд, не отработано. Кстати говоря, когда я работал заместителем председателя областного исполкома и тема Чернобыля еще была свежа, по нашему заказу была сделана карта по зараженности Запорожской области. Она где-то там и сейчас должна быть. То есть, были проведены специальные исследования, фотосъемки. И все это легло на карту. Так вот, чтобы Вы знали, Запорожская область больше загрязнена естественными загрязнителями, чем искуственными.
- Как это понимать?
- У нас есть естественная радиация на территории Куйбышевского района, где Донецкий кряж выходит. И где-то в районе Приазовского и Акимовского районов чуть-чуть. А остальные экологические пятна, то есть, искуственные загрязнители, образовались после Чернобыльской аварии. Но они не несут опасности для здоровья людей.
- Это тоже доказано специалистами?
- Конечно. В тот же период, когда я работал в облисполкоме, к нам приезжали голландцы с целью изучения вопроса: можно ли у нас выращивать экологически чистые продукты? Когда я им показал эту карту, они посмотрели и сказали: у вас территория области экологически чистая, потому что уровень радиации незначительный.
- В Украине, кроме Чернобыльской, есть и другие атомные станции. В том числе и крупнейшая в Европе Запорожская АЭС. Нас уверяют, что они не представляют никакой опасности для окружающей среды и для здоровья людей. Но есть ли стопроцентная гарантия такой безопасности?
- От беды никто не застрахован. Кстати, есть проект на Запорожской АЭС построить еще два энергоблока. Для этого есть все коммуникации и желание местной власти. Потому что это развитие города Энергодара. Но, на мой взгляд, такая огромная концентрация атомных энергоблоков нежелательна, дабы не спровоцировать какое-то явление в природе, о котором мы еще ничего не знаем. Это мое личное мнение. Может, и нужно их строить, но для этого должно быть серьезное заключение ученых. И люди должны быть информированы.
- Сейчас на запорожской АЭС шесть энергоблоков...
- Шесть. Это немало. Я считаю, что уже сегодня надо создать 50-километровую зону вокруг атомной станции. И проживающие на ней люди должны получать соответствующие льготы. То есть, надо вернуться к той схеме, которая существует в мире. Местная власть, конечно, заинтересована в строительстве атомной станции, потому что она получает от этого огромные преференции и всевозможные выгоды. А у нас, кроме затаенного страха, что когда-то гипотетически что-то может случиться, никаких льгот нет. А они должны быть.
- Но запорожцев они, видимо, не коснутся.
- Коснутся. Когда будет 50-километровая зона, то и город Запорожье попадет туда. Не весь, а южная часть по линии Днепра. Я полагаю, что в стране должен быть четко прописан закон о льготах для людей, которые живут под постоянным страхом, пусть и гипотетически.
- У Вас фотографий периода строительства очистных в городе не сохранилось?
- Эту стройку запрещалось фотографировать, потому что ДВС является секретным объектом. Это сейчас любой «пук» власти показывают по телевизору, расписывают в газетах. А тогда, между прочим, это запрещалось. Я как первый секретарь горкома партии имел право лишь один раз в месяц в средствах массовой информации рассказывать о своих делах. Я сейчас смотрю, рассказывают, что я то-то и то-то сделал. А тогда это считалось обязанностью власти. Ремонтировать дороги, приводить в порядок город и т.д. Все это городская власть делала и не кричала об этом.
-Зато сегодня любят разрезать ленточки.
-Может, это людям и нравится, не знаю. Может, так и надо, чтобы люди знали, чем власти занимаются. Может, лучше было бы для власти, если бы мы не были тогда так закрыты для людей. Эта закрытость привела к тому, что люди не были информированы о действиях власти. То, что я Вам рассказал, никто не знал в Запорожье. Часть знали руководители. Но можете полистать газеты – там нигде особо не рассказывалось о том, какой героический труд был проделан тогда. Сегодня с такого объекта были бы ежедневные репортажи.
-Наверное, Вы правы. О делах городских руководителей тогда действительно не так часто рассказывали. Люди испытывали по этому поводу определенный дефицит информации. Что, конечно, не способствовало авторитету власти.
-Конечно. Это была крайность. Сейчас крайность в другую сторону. Мы тогда, как кроты копались, а кто это видел? А сейчас слишком часто «светятся» отдельные руководители. Наверное, все должно быть в меру.
- С запорожскими чернобыльцами встречаетесь?
- Вот только что побывал у меня руководитель городской организации чернобыльцев. Разговор шел о проведении предстоящей годовщины Чернобыля. Я обещал помочь. По возможности мы всегда оказываем им помощь. К сожалению, проблем у них хватает. И главная из них – это недостаточный уровень оказания медицинской помощи. В этом они все нуждаются. Когда-то эти люди принесли в жертву государству свое здоровье. И они вправе сегодня требовать от него достойного внимания к себе.
-Петр Михайлович, благодарю Вас за беседу. Здоровья Вам и успехов в работе!
-Спасибо.Вам желаю того же.
Николай Зубашенко, журналист
ИСТОЧНИК:
Комментариев нет:
Отправить комментарий