Пророков нет в Отечестве своем – пел в свое время Высоцкий. Идут годы, но ничего в мире не меняется. В №46 мы опубликовали интервью с академиком Виктором ПЕТРИКОМ. На родине ученые подвергают его обструкции, обвиняя в лженауке. Зато в США его изобретения успешно патентуются и уже начинают работать. На Америку, не на Россию. Сегодня главный редактор Андрей Угланов продолжает разговор с ученым.Заявку на промышленный способ производства графенов и других каркасных углеродных наноструктур Петрик подал в патентное ведомство США еще в 2004 году. Патент был выдан 30 ноября 2010 года. На работу экспертов патентного бюро ушло шесть лет – по всем меркам слишком долго. Но вот что удивительно – американские юристы Петрика получили патент на следующий день после вручения Нобелевской премии нашим соотечественникам А. Гейму и К. Новоселову.
– Виктор Иванович, вы считаете, что это не случайность?
– Случайность и закономерность событий, роль случая в жизни человека – все это очень сложные понятия, которые не раз поднимались в науке. Вспомните, как диалектически сложно трактовали марксисты роль личности в истории. В досинергетический период действовал жесткий причинно-следственный закон, в котором роли случая оставалось очень мало места. Сейчас мы говорим о точках биффуркации, в которых ничтожно слабые флуктуации способны роковым образом изменить течение процесса. Буквально несколько дней назад я сделал чудовищно грустный вывод – жизнь справедлива.
До этого умозаключения когнитивный диссонанс (есть такой спасительный механизм у нашей психики) давал возможность свалить вину на Российскую академию наук, которая вовремя не поддержала. На то, что живу в России и поэтому меня не услышали, а Гейма услышали. Но окончательный вывод справедлив, как и сама жизнь, – это я такой. Это я сумел сделать открытие, запатентовать его, найти области применения, создал промышленный способ производства. А додуматься до того, чтобы написать одну единственную статью в журнал Nature не смог. Можно ли это назвать случайностью? Нет, конечно.
– Вы упомянули, что разработали области применения графенов. Значит, есть что-то еще, кроме очистки воды?
– Есть, и очень много. Особенно учитывая исключительную новизну материала. Я никогда не патентую изобретение, которое не прошло испытаний, не подтверждено на практике, не реализовано в виде готовых материалов. Я всегда считал, что это и есть наивысшее доказательство достоверности моих работ.
Так вот, возьмем, например, патент: «Способ очистки плазмы крови от мочевой кислоты и креатинина», №2199351, приоритет от 2001 года. Исследования очистки плазмы крови с помощью графенового сорбента проводились в Московском кардиологическом центре. Результаты просто ошеломили всех, кто был задействован в этих экспериментах. Из 19 естественных составляющих сорбент не «зацепил» ничего, а от страшной мочевой кислоты и креатинина – очистил полностью. Понимают ли академики РАН, какие разработки они не поддержали? Ведь это сверхдешевая искусственная почка! Это победа над заболеванием, от которого погибают сотни людей ежедневно. И погибают в основном те, кому недоступно раз в неделю отдавать тысячу долларов за эксплуатацию искусственной почки.
Следующий патент: «Способ лечения кожных заболеваний, характеризующихся выделениями, и устройство для его осуществления». Исследования длились в течение двух лет в ФГУП Центр экстремальной медицины и в НИИ скорой помощи им. И.И. Джемалидзе. В испытаниях были задействованы сотни больных с ожоговыми ранами, получены удивительные результаты.
«Способ деструкции боевых отравляющих веществ», Патент №2154803, приоритет от 09.02.1999 года. Масштабные испытания проводились силами Министерства обороны на полигоне «Шиханы».
Можно назвать и другие патенты: «Материал фильтра для сигарет», «Матрица нейтрализатора выхлопных газов двигателей внутреннего сгорания и способ ее изготовления», «Наполнитель для каучуков, резин и других эластомеров». Каждое заявленное техническое решение прошло исследования, получены новые материалы, заключения и сертификаты. Без малейшего преувеличения скажу: каждый мой патент – это отдельная научно-исследовательская работа, которая как минимум тянет на диссертацию. Теперь понимаете, как далеко я нахожусь в исследованиях свойств графенов?
– Виктор Иванович, так почему же вы не внедряете в жизнь эти изобретения?
– Но я ведь очень занят! Это одна из причин, почему я пошел в академию, – я рассчитывал, что институты РАН, изучив предложенные технологии, будут их реализовывать.
– Кстати, а какова роль РАН и лично академика Круглякова в судьбе ваших изобретений?
– С того момента, когда на меня ополчилась Комиссия по лженуке, я просто сам себе не верю. Для того чтобы ваши читатели поверили в то, что я расскажу, я должен пояснить значения двух основополагающих в науке понятий – открытие и изобретение.
Научное открытие – это установление неизвестных ранее объективно существующих закономерностей, свойств и явлений материального мира. За время существования человечества было сделано всего около 1400 открытий. Все эти открытия являются фундаментом современной науки. На открытие не выдается патент.
Изобретение – неизвестное ранее промышленно применимое техническое решение, относящееся к материальному объекту или способу действий над материальным объектом с помощью материальных средств.
Изобретение всегда основано на закономерностях окружающего нас мира, то есть является воплощением, результатом ранее сделанных открытий. Более того, любое техническое решение, которое не соответствует ранее открытым закономерностям окружающего нас мира, является ложным, недействительным. В отличие от открытий за весь период мировыми патентными ведомствами зарегистрированы десятки миллионов изобретений, на которые выданы патенты.
– Вы говорите прописные истины, которые должен знать любой приличный школьник.
– А к чему я их говорю? Когда-то с целью экспертизы моих технологий ко мне многократно приезжала комиссия из специалистов и руководителей научных подразделений ФСБ. Возглавлял ее доктор физико-математических наук, директор института криминалистики ФСБ России генерал-майор А.В. Фесенко. Он широко образованный человек, к тому трижды лауреат Государственной премии.
В начале нашего знакомства, когда он еще, с его слов, терпеть меня не мог, он часто прерывал меня, заявляя, что я зачем-то пытаюсь рассказывать им школьные истины. Но я продолжал, и вскоре все признавали новизну и актуальность того или иного технического решения. Видимо, это моя ошибка подачи материала. Я вам все это рассказываю потому, что председатель Комиссии по лженауке при РАН Э. Кругляков заявил, что мои патенты недействительны, поскольку являются «перепевами» давно известных физических и химических явлений!
Не верите? Прочитайте текст его интервью. Вот дословная выдержка:
«…за Петриком водится около ста патентов, однако же, если внимательно посмотреть на их содержание, то все это перепевы уже известных физических и химических явлений. Вообще говоря, в СССР патенты на эти изобретения он бы не получил. Тогда кроме авторских свидетельств выдавали еще диплом об открытии, более почетная вещь. После этого никакие патенты брать невозможно, все это дело покрыто статьями, опубликованными в печати. Тем не менее господин Петрик получил несколько патентов во времена нового государства в России. Но должен заметить, что даже в новой России, несмотря на наличие патентов кода, Петрик попытался через суд получить с Гознака с каждой купюры, изданной Госзнаком, 1 процент – совершенно сумасшедшие деньги. В иске ему было отказано, потому что есть публикации от 1946 года».
Или же вот другой фрагмент из интервью Э. Круглякова его любимому изданию «Комсомольская правда».
«Суд, конечно, отказал изобретателю в получении 136 миллиардов, но удивительно, каким образом Петрик вообще получил этот патент, если автор технологии давно известен – в 1966 году эффект открыл член-корреспондент АН СССР Феофилов... Тем не менее патент у него есть. И в таком виде можно оспорить большинство его патентов. Но наш Роспатент щедро раздает патенты налево и направо – только платите деньги».
В этом и без того дремучем тексте все стало еще более запутанным из-за введенной третьей составляющей – технологии. Напомню, что у меня 56 зарубежных патентов, в том числе зарегистрированных в Европе и Америке. По поводу них Кругляков отмалчивается, никак не додумается до уничижительной версии.
Вообще я хотел бы уклониться от комментариев о психическом состоянии академика РАН и предложить читателям самим разобраться.
Что касается того, как я пытался получить с Гознака 136 миллиардов, то за эту милую выдумку Э. Кругляков уже привлечен к судебной ответственности.
Отношение Круглякова ко мне лично – это не так важно. Я хочу сказать о другом. О том, что меня действительно пугает и тревожит, что выходит за рамки моего конфликта с РАН. Я хочу привести еще одно высказывание Э. Круглякова в интервью «Российской газете»: «За эти годы мы рассмотрели тысячи предложений, и еще не было ни одного случая, чтобы давали положительное заключение».
Понимаете? Кругляков «заворачивает» все, что к нему приходит. Вот якобы такое в России положение с изобретательством. Что касается меня, то я считаю, что проблема не в России. Скорее всего, что-то не так в «консерватории».
Источник: argumenti.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий