Сегодня сильные страны пытаются навязать другим свой цивилизационный выбор

В 1990-е годы были предприняты две масштабные попытки спрогнозировать, как будет выглядеть мир по окончании «холодной войны». По мнению Фрэнсиса Фукуямы, наступит «конец истории», когда по мере распространения либеральной демократии уйдут в прошлое идеологические противостояния. 

В свою очередь Сэмюел Хантингтон предсказывал совершенно иное, полагая, что вновь произойдет раскол на конкурирующие и конфликтующие между собой международные альянсы.

Доказательством этой точки зрения можно, на первый взгляд, считать вторжение России в Украину. Но действия агрессора не вызвали конфронтации между странами Запада — напротив, вопреки теории Хантингтона, они объединились в своем желании ему противостоять, хотя их сплоченность еще может быть поколеблена.

Как подчеркнул колумнист The New York Times Росс Даузет, Хантингтон исходил из того, что Соединенные Штаты утратят лидерскую роль после распада Советского Союза, а это приведет к многополярности — миру с несколькими сильными странами, пытающимися навязать другим свой цивилизационный выбор.

«Ныне христианский и постхристианский Запад плюс Япония являются оппонентами православной России, тогда как Китай, Индия, большинство стран Среднего и Ближнего Востока, Латинской Америки и Африки не участвуют в конфликте, хотя и по различным причинам», — подчеркнул он.

В то же время политобозреватель и автор блога Slow Boring Мэтью Иглесиас считает, что Хантингтон ошибся. Он обратил внимание на мультикультурность России, где православные составляют лишь 41% населения, тогда как в Украине — большинство, не считая западной части этой страны (но и там до 30% верующих — это католики восточного обряда).

Таким образом, конфликт не вызван концептуальными расхождениями — скорее, можно предположить, что его поводом стало желание Украины стать членом Европейского Союза, а не находиться в зоне влияния менее богатой и отстающей по темпам экономического развития России.

В остальных же регионах планеты наблюдаются попытки определить лидеров, к которым, несмотря на различия во взглядах, будут, как и предсказал Фукуяма, тяготеть другие страны.

Я полагаю, что Хантингтон был прав, когда исходил из того, что геополитические конфликты продолжатся. Но какой характер они примут, зависит от того, смогут ли отдельные государства поступиться частью своих национальных интересов ради формирования оборонных альянсов и у кого найдется достаточно сил, чтобы претендовать на главенствующую роль. Возможно, что кандидатов на нее будет немало.

Деймон Линкер,

The Week