"Грязные деньги" в Британии: cхемы легализации украденного стали столь изощренными, что для их раскрытия требуются профи

"Грязные деньги" условно можно разделить на три группы, полагает эксперт Королевского института международных отношений Джон Лаф. Для начала, это наворованные государственные активы, осевшие в карманах и на счетах отдельных лиц, находящихся на верхушке властной пирамиды.

Такое нередко наблюдается в странах с неразвитыми демократическими институтами и отсутствием инструментов контроля над властью. На память сразу приходит небезызвестный Мобуту Сесе Секо, президент Заира, которому удалось, по разным оценкам, накопить таким образом от 4 до 10 миллиардов долларов.

Вторая группа - это "номинальные" состояния, когда собственность или активы государственных чиновников формально находятся в руках других людей, не имеющих отношения к системе власти (например, виолончелистов).

И наконец, это активы, напрямую связанные с организованной преступностью.

С точки зрения закона уголовному преследованию подлежат лишь владельцы криминально нажитых состояний: наркобароны, торговцы оружием, члены мафиозных группировок, диктаторы, разворовавшие бюджеты своих стран, крупные взяточники и так далее.

Для борьбы с ними в законодательствах многих стран есть специальные статьи. Есть они и в международном праве. Успешность их применения лежит за рамками этой статьи.

Отобрать же у нефтяного магната или банкира его состояние вряд ли возможно, поскольку, как правило, оно было сколочено в соответствии с действовавшим на тот момент законом, который, как мы помним, не имеет обратной силы.

Можно, например, подвергать заслуженной критике механизм залоговых аукционов, благодаря которым отдельные граждане в СНГ в одночасье сделались миллионерами, но отнять эти миллионы уже нельзя, разве что в случае коммунистической революции или иного подобного потрясения.

Какой-нибудь крупный деятель культуры, параллельно управляющий многомиллионным фондом - это, может быть, не слишком красиво, но и не противозаконно (если все оформлено безупречно с юридической точки зрения).

Делает ли деньги "грязными" не слишком этичный механизм их аккумуляции? Здесь тоже не все однозначно.

Например, так называемые кровавые алмазы, добытые в зонах ведения боевых действий, продавать нельзя, поскольку выручка от их продажи, как правило, идет на финансирование повстанцев, оккупационных сил и полевых командиров.

Для борьбы с этой торговлей ООН приняла несколько резолюций, запрещающих их покупку (поименно назвав страны, поставлявшие такие алмазы), а сама алмазная индустрия договорилась о создании процесса сертификации, известного как процесс Кимберли.

Две трети мировой добычи алмазов приходится на Африку, и объем алмазного рынка сравнительно невелик: 12-14 миллиардов долларов в год, не считая ювелирных изделий. Понятно, что, например, Ботсвана, треть ВВП которой приходится на алмазную торговлю, будет соблюдать международные правила.

С нефтью сложнее. Нефтяная отрасль оценивается примерно в 1,7 триллиона долларов плюс-минус пара сотен миллиардов в зависимости от текущих цен на нефть. Потребность человечества в нефти несравнимо выше, чем в алмазах.

Поэтому никому не приходит в голову отказаться от покупки саудовской нефти потому, что там не соблюдаются права меньшинств и в ходу телесные наказания и прочие недемократические правила.

Кстати, и происхождение саудовских нефтяных капиталов тоже не вызывает сомнения ни у банкиров, ни у юристов: они буквально добыты из земли, а в руках членов королевской семьи осели потому, что нефтяной гигант Aramco - государственная компания.

Похожая история и с другими полезными ископаемыми.

Еще один источник крупных состояний - цифровая экономика.

Грубо говоря, вы придумали "Фейсбук", а фондовый рынок сделал из вас миллиардера. Если вас не обвинят в краже чьей-то идеи и не докажут, что вы ее действительно украли, вам нечего опасаться (разумеется, при условии, что вы честно платите налоги и не скрываете значительную часть выручки в офшорах).

Кто станет автором следующего финансового кризиса?

Сколько в действительности стоит ваша компания - вопрос отдельный. Хотя тут и можно говорить об этике (может ли компания, производящая гаджеты, действительно стоить дороже, чем компания, добывающая нефть), к нашим рассуждениям это не имеет отношения: эти миллиарды зарабатываются законным путем.

"Подумаешь, бином Ньютона!"

Здесь начинается самое интересное. 

Конечно, вопросы о происхождении богатств отдельных россиян, подозреваемых в связях с организованной преступностью, возникали. Но в целом предполагалось, что Россия проходит через фазу начального накопления капитала, и эксцессы вроде пресловутых малиновых пиджаков в Лондоне воспринимались как неизбежное зло. Кстати, спустя 10-15 лет также воспринимались и неважные по европейским меркам манеры китайских нуворишей.

Про происхождение денег Романа Абрамовича было в подробностях известно еще после его судебного разбирательства с покойным ныне Борисом Березовским.

Просто несколько лет назад Великобритания ужесточила правила для получения визы инвестора, и теперь всем крупным капиталистам придется доказывать, что они чисты перед законом. Во всяком случае, в теории.

Точно так же британское Управление по финансовому регулированию и надзору не нашло оснований отказать компании En+, принадлежащей "Русалу" Олега Дерипаски, провести IPO. Часть компании принадлежит ВТБ, против которого уже тогда действовали санкции, и это не было ни для кого секретом.

Этика и бизнес

Если начать последовательно применять принцип этического происхождения капитала, то вопросы возникнут не только к Роману Абрамовичу или Олегу Дерипаске, но и к Михаилу Ходорковскому - убежденному противнику нынешнего российского режима.

Собственно, ограничиться только российскими деньгами в этом случае тоже не получится: как быть с британской BAE Systems, многие годы продающей Саудовской Аравии оружие на миллиарды долларов?

Джон Лаф отмечает, что порог чувствительности в мире бизнеса, как правило, выше, чем в политике: на происхождение капиталов там обращают меньше внимания. Правда, ровно до тех пор, пока речь не идет об убытках, в том числе репутационных.

Однако и эта ситуация сейчас меняется. Крупные сделки становятся объектом все более пристального внимания.

И продавцы, и покупатели требуют все более детальных доказательств происхождения как предмета сделки, так и денег на ее покупку, отмечает практикующая в Великобритании юрист Татьяна Светлова. Причем, по ее наблюдениям, этот процесс начался недавно, но быстро набрал обороты.

Сложно предположить, что британские дельцы внезапно и по предварительному сговору прочитали учебник по этике. Скорее, это результат давления со стороны законодателей, которым, в свою очередь, надо отчитываться перед избирателями.

Однако вопрос, насколько эти меры окажутся действенными, остается открытым.

Политический жест

Дмитрий Гололобов замечает, что олигархи, которых, собственно, и планируется наказать, отлучив от британской недвижимости, пострадают меньше всего. Свои сделки они оформляли с привлечением армии высококлассных юристов, которые готовы в любой момент встать на защиту их собственности.

У политических беженцев ситуация зачастую сложнее, но в их пользу говорит сам факт того, что Великобритания предоставила им политическое убежище - а следовательно, их законопослушность не вызывает сомнений.

Опрошенные Би-би-си юристы отмечают, что новые законодательные меры - закон о финансах преступного происхождения - принципиально не меняют методы и возможности борьбы с "грязными деньгами".

Прекрасная утопия

При этом надо понимать, что вклад иностранцев в британскую экономику довольно велик. Собственно, в эпоху глобализации вообще сложно четко различать деньги по национальному признаку.

Британцы не против иностранцев, приезжающих в Соединенное Королевство делать бизнес или привозящие своих детей на учебу. Более того, существуют не совсем беспочвенные опасения, что в связи с "брекситом" нужда в иностранных капиталах заметно возрастет.

Сбалансировать интересы экономики и борьбы с "грязными деньгами", да еще в рамках правового государства непросто. После ужесточения в 2015 году критериев выдачи визы инвестора (для тех, кто вкладывает в Великобритании два миллиона фунтов и больше) количество обратившихся за такой визой упало на 84%.

Схемы легализации нечестно нажитого приобрели столь изощренный характер, что для их раскрытия требуются специалисты высочайшей квалификации, которых не так уж и много, да и заработки на государственной службе не соответствуют их запросам.

Проблемы с деньгами неясного происхождения всех национальностей будут преследовать Великобританию до тех пор, пока не изменится ее устоявшаяся репутация страны с прекрасными школами и университетами, богатейшим лондонским Сити и на редкость покладистым финансовым законодательством.

В не меньшей мере это относится и к другим странам "золотого миллиарда". В принципе сама идея искоренить "грязные деньги", сделав невозможным их вложить или потратить, прекрасна.

Но, к сожалению, утопична. Во всяком случае, пока.

Русская служба Би-би-си