День начала войны – 22 июня – прошел как-то незаметно, по сравнению с пышным празднованием Дня Победы. Это не удивительно – победа она и есть победа: опьянение счастьем, момент эйфории, выстраивание самых радужных планов. Но когда эйфория проходит, начинается испытание победой,
«Пьяные беседы» и «человеческие обрубки»
«Мы настолько далеки от войны, что уже даже и не знаем, не распознаем тех печатей, которые она накладывает на воюющие страны. Возможно, чтобы увидеть слабые отголоски войны, ее призрачные печати – вам стоит съездить в Грузию или в Афганистан. И там, наблюдая людей, вы вдруг заметите не только большое количество беременных женщин, но и непривычное множество людей, у которых чего-то не хватает: руки, ноги или рук и ног.
С наших улиц уже давно исчезли инвалиды Великой Отечественной, уже почти везде сняты таблички «Инвалидам ВОВ – вне очереди». А если где-то еще и висят – то лишь как нечто уже непонятное и неактуальное. Инвалидов той войны уже давно нет. И трудно сейчас представить, что в 1945-46 годах вокруг Бессарабского рынка собиралось человек 400 «человеческих обрубков» на самодельных тележках. Тех инвалидов уже давно нет. Мы их убили.
Еще с древнейших времен окончание любой войны означало то, что города победивших и побежденных наполнятся безногими и безрукими, слепыми и увечными. Некоторые древние деспоты даже специально калечили пленных, чтобы таким способом усилить впечатление от своей победы. Действительно, калека – это живой памятник, который на протяжении всей своей жизни будет живым свидетельством о той, выигранной кет-то войне.
Инвалидов войны не любит никто, ни побежденные, ни победители. Для первых, они – напоминание о поражении, для вторых – свидетельство не очень-то легкой победы, живой пример полководческих ошибок, живой укор. Кроме того – инвалид, это всегда лишний рот, а самое неприятное – как правило, человек уже ничего не боящийся». Это самоцитата из статьи «Был месяц май…»
Удивительно, но у этой пронзительной темы есть не менее глубокое продолжение. Весной 1946 года произошло два, не связанных между собой события: милиция и госбезопасность провели первую зачистку бездомных калек, а Жуков – первые крупномасштабные учения после войны.
На время учений он предложил слить части Резерва Главного Командования с сухопутными войсками. Главный противник Жукова в борьбе за расположение Сталина – Булганин – усмотрел здесь желание Георгия Константиновича сосредоточить под своим началом все наземные войска. Далеко ли тут до намерения совершить переворот? Так, по крайней мере, мог думать Сталин.
Чтобы доказать «переворотные» намерения Жукова, по указанию Абакумова был записан разговор на даче Жукова, где он в кругу верных ему генералов резко негативно отзывался о «зачистке инвалидов» и якобы сетовал на Сталина, который «не замечал» происходящего.
Трудно сказать, испытывали ли военачальники угрызения совести по отношению к пушечному мясу. Но они не могли не понимать, что своими высокими званиями, славой, комфортными условиями и, наконец, победой, они обязаны этим несчастным парням.
Впрочем, генералов и маршалов, скорее, беспокоило другое: затирая следы войны, Сталин потихоньку уничтожает память о тех, кто ее выиграл. Соответственно, у маршалов Победы отбирают их главную защитную грамоту. Ведь если нет героев, значит, нет и табу на репрессии.
Маршалы и генералы не ошиблись. Вскоре после «чаепития», которое в отчетах агентов госбезопасности получило название «пьяные беседы», в ночь с 22-го на 23-е апреля 1946 года был арестован один из его участников, главком ВВС, Главный маршал авиации Новиков, большой друг Жукова.
Для Георгия Константиновича это был тревожный сигнал. Развязка наступила через месяц с небольшим. Вот что рассказывал Жуков военному историку Н.А. Светлишину: «Я был предупрежден, что назавтра (1 июня) назначено заседание Высшего военного совета. Поздно вечером приехал на дачу. Уже собирался лечь отдыхать, услышал звонок и шум, вошли трое молодцев. Старший из них представился и сказал, что им приказано произвести обыск. Кем — было ясно. Ордера на обыск они не имели. Пришлось наглецов выгнать, пригрозить, что применю оружие…».
А на следующий день состоялось заседание Высшего военного совета, на которое были приглашены маршалы Советского Союза и некоторые маршалы родов войск. Сталин почему-то опаздывал. Наконец он появился. Хмурый, в довоенном френче. Он надевал его, когда настроение было «грозовое».
Недобрая примета подтвердилась. Его взгляд на какое-то едва уловимое мгновение сосредоточился на мне. Затем он положил на стол папку и глухим голосом сказал: «Товарищ Штеменко, прочитайте, пожалуйста, нам эти документы».
Генерал Штеменко раскрыл положенную Сталиным папку и начал громко читать. То были показания находившегося в застенках Берии Новикова. Суть их была однозначна: маршал Жуков возглавляет заговор с целью осуществления в стране военного переворота.
После прочтения показаний в зале воцарилась гнетущая тишина, длившаяся минуты две. Затем начались выступления. Как рассказывает Жуков, «выступили поочередно члены Политбюро ЦК партии Маленков и Молотов. Оба они стремились убедить присутствующих в моей вине. Однако для доказательств не привели каких-либо новых фактов, повторив лишь то, что указывалось в показаниях Новикова.
После Маленкова и Молотова выступили маршалы Советского Союза Конев, Василевский и Рокоссовский. Они говорили о некоторых недостатках моего характера и допущенных ошибках в работе. В то же время в их словах прозвучало убеждение в том, что я не могу быть заговорщиком. Особенно ярко и аргументировано выступил маршал бронетанковых войск Рыбалко, который закончил свою речь так: «Товарищ Сталин! Товарищи члены Политбюро! Я не верю, что маршал Жуков — заговорщик. У него есть недостатки, как у всякого другого человека, но он патриот Родины, и он убедительно доказал это в сражениях Великой Отечественной войны».
Сталин никого не перебивал. Предложил прекратить обсуждение по этому вопросу. Затем он подошел ко мне, спросил:
— А что вы, товарищ Жуков, можете нам сказать?
Я посмотрел удивленно и твердым голосом ответил:
— Мне, товарищ Сталин, не в чем оправдываться, я всегда честно служил партии и нашей Родине. Ни к какому заговору не причастен. Очень прошу вас разобраться в том, при каких обстоятельствах были получены показания от Новикова. Я глубоко убежден в том, что кто-то их принудил написать неправду…».
Позднее, историки скажут, что причиной антижуковской кампании было противостояние двух «каннибалов» — Абакумова и Берии. Именно Абакумов в 1946 году был назначен министром госбезопасности. И якобы ему, еще до назначения, принадлежала инициатива уничтожения инвалидов.
Спустя несколько лет, Берия успеет вернуть Жукова в Москву и даже назначить заместителем министра обороны, а вскоре Абакумов арестует Берию. Правда, и Абакумова тоже расстреляют – в декабре 1954 года. В общем, монстры съедят друг друга. Но до того момента, произойдет еще целый ряд кровавых событий.
«Трофейное дело»
И Сталин, и Абакумов понимали, что обвинять Жукова в попытке совершения переворота – нелогично, и такая версия в народе вряд ли приживется. Поэтому пошли по другому пути. О совещании и секретной папке с показаниями истерзанного Новикова забыли. А на поверхность выбросили новое обвинение: так появилось так называемое «Трофейное дело».
Для справки. «Трофейное дело» или «генеральское дело» (1946—1948 гг.) — кампания органов госбезопасности СССР при активном участии В.С. Абакумова, начатая вне сомнения по личному указанию И. В. Сталина и направленная на выявление злоупотреблений среди генералитета. Непосредственным поводом к началу «трофейного дела» явились факты вывоза Жуковым из Германии значительного количества мебели, произведений искусства и другого трофейного имущества в свое личное пользование. Жукову пришлось писать объяснительную, как и где он получил это имущество. В ней Маршал писал, что значительная часть имущества ему была подарена, другая часть приобретена на его зарплату. Но следователей это не убедило.
Следствием вышеназванного дела было снятие в 1946 году Г. К. Жукова с должности Главкома сухопутных войск СССР и удаление его из Москвы с назначением на должность командующего войсками Одесского военного округа.
Кроме Жукова по делу проходили:
А. А. Новиков, маршал авиации. Главного маршала авиации Александра Новикова не зря называли “летающим крылом Жукова”. Дважды Герой Советского Союза. Один из самых выдающихся полководцев ВОВ. Еще во время гражданской войны он проявлял незаурядные командирские способности. Командующий ВВС Советской Армии с 1942 по 1946 год. Лично защищал Сталинград.
Автор побед в небе. Впервые подал идею создания воздушных армий и организовывал воздушную оборону Сталинграда. Провел реформу авиации – создание однородных – истребительных, штурмовых и бомбардировочных – авиадивизий, резервных авиакорпусов.
В результате этих преобразований у Красной Армии оказалась мобильная ударная сила небывалой мощности, которой можно было маневрировать от Белого до Черного моря и оказывать существенное влияние на стратегическую обстановку. Впервые ввел управление воздушным боем с земли, по радио, он использовал это еще под Ленинградом. Благодаря ему, летчики во время войны, были элитой армии, получила спецснабжение, к ним относились более бережно, чем к другим.
Однако заслуги Новикова не спасли его от печальной участи многих советских военачальников. Во время «пьяных бесед» критически высказался о сыне Сталина Василии, от которого всегда требовал неукоснительного соблюдения воинской дисциплины и пытался хоть как-то укоротить его замашки. Еще раньше, в конце 1945 г., Новиков не подписал представления о присвоении 24-летнему полковнику Василию Сталину звания генерал-майора авиации.
Весной 1946 года Новикова сняли с должности командующего ВВС Советской Армии, Главного маршала авиации без всяких обоснований. Вместе с наркомом Шахуриным сначала обвинен во вредительстве. Потом стал фигурантом трофейного дела. Из героя войны Новикова бесчеловечно выбивали показания против Жукова. И он, в конце концов, их подписал…
Позднее, в 1954-м он дал письменные свидетельства, в которых объяснил свои показания против Жукова.
«Допрашивали с 22 по 30 апр. ежедневно, потом с 4 мая по 8 мая… Морально надломленный, доведенный до отчаяния несправедливостью обвинения, бессонные ночи… Не уснешь, постоянный свет в глаза… Не только по причине допросов и нервного напряжения, чрезмерная усталость, апатия, безразличие и равнодушие ко всему – лишь бы отвязались – потому и подписал – малодушие, надломленная воля. Довели до самоуничтожения. Были минуты, когда я ничего не понимал… я как в бреду наговорил бы, что такой-то хотел убить такого-то… Заявление на Жукова по моей инициативе? Это вопиющая неправда… со всей ответственностью заявляю, что я его не писал, дали печатный материал…».
После смерти Сталина Новиков был реабилитирован, ему вернули квартиру, дали работу. Он тихо писал мемуары. Был болен и сломлен. От прежнего героя осталась тень. Постепенно о нем забыли даже историки.
Г. И. Кулик, Маршал Советского Союза, Герой Советского Союза. Кулик – один из трех расстрелянных фигурантов «трофейного дела». Прошел Первую мировую. Всегда ходил по лезвию бритвы (удивительно, как его не репрессировали и не расстреляли раньше). В ноябре 1941 года, будучи, уполномоченным Ставки Верховного Главнокомандования по Керченскому направлению, дал «преступное распоряжение об эвакуации из Керчи», в итоге сдал Керчь, чтобы не гробить людей. Был арестован и лишен наград. Судим. Но благодаря заступничеству Жукова, остался на фронте. Объект многочисленных доносов.
Его обвиняли в том, что привёз с фронта пять легковых машин, двух племенных коров, незаконно использовал красноармейцев на строительстве личной дачи под Москвой, присвоил себе в Крыму дачу с имуществом — мебелью, посудой и т. д. без оплаты стоимости. А для охраны дачи выставил часового — бойца погранотряда Субботина.
К тому же первой женой Г. И. Кулика была Лидия Яковлевна Пауль, немка по происхождению. А второй – дочь сербского графа Кира Ивановна Симонич, которая «вела свободный образ жизни и была знакома с иностранцами». Все ее родственники и она сама были репрессированы и расстреляны. В октябре 1940 года Кулик женился на школьной подруге своей дочери — Ольге Яковлевне Михайловской. Разница в возрасте между супругами составила тридцать два года. На свадьбе присутствовал Сталин. Говорят, был тамадой.
Видимо, главная вина Кулика — «пьяные беседы» в компании друзей Жукова. Скорее всего, Кулик выражался острее других. Причем, в адрес «тамады».
Ф.Т. Рыбальченко, генерал-полковник, еще один расстрелянный герой войны. Танкист. Крайне популярный у солдат военачальник. Такой себе «батяня комбат». Информации о нем почти не сохранилось. Арестован 4.01.1947. Расстрелян 25.08.1950. Реабилитирован 11.04.1956.
И. А. Серов, c июня 1945 годa заместитель Главноначальствующего Советской военной администрации Германии по делам гражданской администрации и уполномоченный НКВД СССР по Группе советских оккупационных войск в Германии.
Единственный, кого из этой компании не жалко. Как писал о нем Александр Шелепин, «Серов был заместителем Берии, а до этого был при Хрущёве на Украине. На совести Серова тысячи и тысячи загубленных людей. Он был непосредственным участником репрессивного выселения чеченцев, карачаевцев, ингушей, крымских татар и других. Оклеветал генерала Телегина, и не его одного. Он один из инициаторов создания спецтюрем для политических заключённых, имел в руках большую власть».
Серов стал жертвой интриг Абакумова, но выжил, успел поучаствовать в подавлении Венгерского восстания в 1956 году. Его карьера рухнула уже при Брежневе. В феврале 1963 года Серов был снят с должности начальника ГРУ Генштаба в связи с «потерей бдительности» (был разоблачён шпион Олег Пеньковский, бывший протеже Серова), в марте 1963 года разжалован в генерал-майоры и лишён звания Героя Советского Союза. В апреле 1965 года — исключен из КПСС за «нарушения социалистической законности и использование служебного положения в личных целях», и уволен в отставку. Навсегда.
А. И. Шахурин, Нарком авиационной промышленности (1940—1946)
лен ВКП(б) с 1925 года. Друг Новикова. В 1938—1939 годах был первым секретарём Ярославского областного комитета ВКП(б). В 1946 году арестован и осужден на 6 лет. Скончался при загадочных обстоятельствах. В 1953 году полностью реабилитирован.
В. Н. Гордов – Герой Советского Союза, герой Сталинграда, командующий войсками Сталинградского фронта, оборонявшегося на дальних подступах к городу; командующий 3-й гвардейской армией 1-го Украинского фронта; участник Берлинской и Пражской наступательных операциях. 5 ноября 1946 уволен в отставку. Арестован 12 января 1948 года. Осуждён по обвинению в вынашивании террористических планов в отношении членов советского правительства, а 24 августа 1950 года военной коллегией Верховного Суда СССР приговорён к высшей мере наказания. Приговор приведён в исполнение. Похоронен в городе Куйбышев. Посмертно реабилитирован.
В. Г. Терентьев, один из лучших военачальников, освобождал Белоруссию и территорию Польши, участвовал в разгроме вражеских войск в Восточной Пруссии и в знаменитой Берлинской операции. Арестован 24 января 1948 года. После пыток сильно болел. Умер в 1957 году.
К.Ф. Телегин, близкий друг и соратник Жукова. Участник боев на озере Хасан, обророны Москвы, член Военных Советов (политический руководитель) Донского, Центрального и 1-го Белорусского фронтов. Участвовал в подготовке и осуществлении боевых действий в Московской, Сталинградской и Курской битвах, в битве за Днепр, освобождении Белоруссии, в Висло-Одерской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях. Принимал непосредственное участие в подписании советской стороной Капитуляции Германии 7-9 мая 1945 года. Как руководитель правительственной комиссии участвовал в процедуре опознания и идентификации останков Гитлера и Геббельса. После войны — заместитель маршала Г. К. Жукова и член Военного Совета Группы советских войск в Германии. В 1947 г. был уволен из армии, а 24 января 1948 г. арестован. В июле 1953 г. полностью реабилитирован.
В. В. Крюков, Герой Советского Союза, жесткий и талантливый командир, кавалерист. Герой Севского сражения. В феврале — марте 1943 года корпус, который составлял основу конно-стрелковой группы генерала Крюкова, прорвал линию фронта и глубоко прорвался в немецкую оборону в Севской операции. Однако вскоре он был окружен и с большими потерями отошёл к Севску, который оборонял 6 суток. Корпус почти полностью погиб в этих боях, но ввиду прославленной истории соединения расформирован не был и его вывели в тыл на пополнение. Потом Крюков освобождал Польшу, форсировал Вислу. В народе был известен тем, что женился на знаменитой певице, исполнительнице народных песен Лидии Руслановой.
Оба они были арестованы в 1948 году. Официальным обвинением в числе прочего были «грабеж и присвоение трофейного имущества в больших масштабах», а именно, что в конце войны, генерал Крюков перевёз себе в Москву мебель, картины, драгоценности. Осужден на 25 лет, Русланова получила 10 лет.
Л. Ф. Минюк, бывший адъютант Жукова. Много лет носил за маршалом портфель. Арестован 24 января 1948 года. Реабилитирован как и все, после смерти Сталина.
А. М. Седнев, СМЕРШЕвец, начальник УКР СМЕРШ Ленинградского военного округа, затем Карельского фронта начальник оперативного сектора МВД по Берлину. В 1947 году он был переведен из Германии на должность министра государственной безопасности Татарской АССР. Арестован в декабре 1947 года. До 1953 находился в заключении. Реабилитирован. Выйдя из тюрьмы жил тихо. В милицию больше не вернулся.
С. А. Клепов, генерал-майор, во время войны заместитель начальника III-го управления НКГБ — МГБ СССР, комиссар государственной безопасности. С ноября 1946 г. по 1947 год — начальник Саксонского оперативного сектора Советской военной администрации в Германии. В 1947 году арестован. В 1953 был освобождён. С октября 1953 года числится в запасе. В 1954 году был реабилитирован.
Г.А. Бежанов, генерал-майор, бывший министр госбезопасности Кабардино Балкарской АССР. Армянин. В годы блокады Ленинграда занимался организацией эвакуации и снабжения. С 1944 — министр госбезопасности Кабардино-Балкарской АССР. Арестован 10 декабря 1947 года. Осужден Военной коллегией Верховного суда 17 октября 1951 г. на 10 лет лишения свободы. Определением Верховного суда СССР от 23 июля 1953 г приговор по его делу был отменен, дело прекращено и Бежанов был реабилитирован.
Умер в 1965 году в Тбилиси.
Вместо послесловия
Впрочем, «трофейное дело» стало только поводом для арестов и поиска дальнейших обвинений. Расследование было начато сразу после упомянутого выше заседания 1 июня 1946 года. За короткий срок в материалах дела были собраны свидетельства, что Жуков вывозил из Германии значительные количества мебели, произведений искусства, различное другое трофейное имущество для своего личного пользования.
Также в деле значилось, что у Жукова было изъято 17 золотых и 3 с драгоценными камнями часов, 15 золотых кулонов, свыше 4000 метров ткани, 323 меховых шкурки, 44 ковра и гобелена (вывезенных из дворцов Германии), 55 картин, 55 ящиков посуды, 20 охотничьих ружей и т. д. Аналогичный по величине улов якобы отобрали у Крюкова и Руслановой.
Жуков, на первый взгляд, пострадал меньше всех, отделавшись ссылкой. 9 июня 1946 года он был снят должности Главкома сухопутных войск и, согласно решению Военного Совета, назначен Командующим войсками Одесского округа (1946—48). Затем, в 1948 назначен командующим Уральским военным округом.
Но способ уничтожения выбрали правило: героя войны унизили в глазах народа. Заставили оправдываться в мародерстве. Дали ему под дых. Хотя сам Жуков продолжал дерзить. В деле значится весьма забавная объяснительная записка, написанная им на имя секретаря ЦК ВКП (б) А. А. Жданова: «…Я признаю себя очень виноватым в том, что не сдал всё это ненужное мне барахло куда-либо на склад, надеясь на то, что оно никому не нужно. Я даю крепкую клятву большевика — не допускать подобных ошибок и глупостей. Я уверен, что я ещё нужен буду Родине, великому вождю т. Сталину и партии».
Дела по обвинению Телегина, Крюкова, Терентьева и Минюка в начале ноября 51-го были рассмотрены Военной коллегией Верховного Суда СССР. Генералы получили от 10 до 25 лет лагерей. Еще раньше, в августе 50-го, расстреляли Кулика, Гордова и Рыбальченко.
Финал этой истории таков. 4 декабря 1954 года в Ленинграде состоялся суд над бывшим министром Государственной безопасности Абакумовым и несколькими следователями, фабриковавшими под его руководством дела, в том числе и «Трофейное дело». На этом процессе маршал Новиков, уже реабилитированный, с восстановленным воинским званием и наградами, давал свидетельские показания, который мы процитировали выше.
Абакумов же в своем последнем слове на суде настаивал: «…Я ничего не делал сам. Сталиным давались указания, а я их выполнял».
Жуков от участия в процессе категорически отказался. И с Новиковым, говорят, отношения больше не поддерживал.
В то время, пока генералы и маршалы давали пояснения относительно трофейного барахла на их дачах, милиция и госбезопасность окончательно уничтожила инвалидов.
Правда, их уже отправляли в интернаты, которые впрочем тоже напоминали тюрьмы. Еще одна самоцитата. «С тех пор на парадах ветеранов уже не было инвалидов. Их просто убрали, как неприятное воспоминание. И Родина уже больше никогда не вспомнила своих лучших сыновей. В небытие ушли даже их имена. Это уже много позже оставшиеся в живых инвалиды стали получать льготы, пайки и прочие блага.
А те – одинокие безногие и безрукие мальчишки были просто заживо похоронены на Соловках. Было что-то глубоко-людоедское в той «великой эпохе». Впрочем, инвалиды и сейчас живут не сладко. Самое большое, что мы смогли для них сделать – это установить звуковые сигналы у входа в метро…».
Юлия Белкина, специально для ОРД
Комментариев нет:
Отправить комментарий