Бывший председатель КГБ СССР, член Политбюро ЦК
КПСС делится воспоминаниями о своей
жизни, о важнейших исторических событиях, свидетелем или непосредственным
участником которых он являлся. Анализирует причины развала некогда
могущественного государства, дает характеристики видным деятелям политической
элиты Советского Союза, а также многим лидерам других стран мира, таким, как Л.
Брежнев, Ю. Андропов, А. Громыко, М. Горбачев, Э. Хонеккер, Ф. Кастро.
3. Брежнев
В
самом конце 1974 года решился вопрос о моем назначении на должность начальника
Первого Главного управления КГБ СССР, то есть начальника разведки. По традиции
со мной должен был побеседовать Генеральный секретарь ЦК КПСС.
Брежнев принял меня 30 декабря в своем кабинете
в Кремле. Там же был и Андропов. Перед беседой Юрий Владимирович предупредил
меня, чтобы я не очень удивлялся, если Генсек покажется мне не в форме,
главное, мол, говорить погромче и не переспрашивать, если что трудно будет
разобрать в его словах. Так что в Кремль я прибыл уже подготовленным, но то,
что я увидел, превзошло все мои ожидания.
За столом сидел совершенно больной человек,
который с большим трудом поднялся, чтобы поздороваться со мной, и долго не мог
отдышаться, когда после этого буквально рухнул опять в кресло. Андропов громким
голосом представил меня. Брежнев в ответ только и сказал: «Что ж, будем
решать».
Я произнес несколько слов в порядке заверений, и
на этом официальная часть процедуры была закончена. Прощаясь, Леонид Ильич
снова кое-как встал, обнял меня, пожелал всего доброго и даже почему-то
прослезился.
В Комитет мы возвращались с Андроповым вместе. В
машине, против обыкновения, всю дорогу ехали молча — все еще находились под
впечатлением встречи. Уже в кабинете Юрий Владимирович рассказал мне, что со
здоровьем у Брежнева в последнее время стало совсем худо, именно по этой
причине и была отменена его поездка по ряду стран Ближнего Востока, хотя
официально это объяснялось соображениями политического характера.
Тут раздался звонок по спецсвязи — это был
Устинов. Я поднялся, чтобы уйти, но Андропов жестом остановил меня, предложив
присутствовать при разговоре. Устинов поинтересовался, как выглядит Брежнев, —
видно, хотел проверить собственные впечатления.
— Совсем плохо, вот и на Крючкова его вид
произвел удручаюшее впечатление. Пора, наверное, найти какой-то мягкий и
безболезненный вариант постепенного отхода Брежнева от дел. Продолжать и дальше управлять страной в
таком состоянии он уже не может физически.
Устинов ответил, что придерживается такого же
мнения. Я часто потом вспоминал этот разговор, думая о том, что «постепенный
отход» затянулся на целых восемь лет!
Да, это был трудный период в истории нашего
государства. Здоровье Брежнева, несмотря на кратковременные просветы,
продолжало неуклонно ухудшаться. Он уже ничем и никем не управлял, управляли
им. Тягостное это было зрелище, в конечном счете это безвременье и повлекло за
собой многие наши последующие беды, создало ту самую затхлую атмосферу
застойного периода, в которую свежим ветерком перемен так легко впорхнула потом
перестройка.
По мере ухудшения состояния здоровья Брежнева к
концу 1974 года пришли в движение, активизировались те члены высшего советского
руководства, которые до тех пор ничем особенным себя не проявляли. Это можно
было почувствовать по официальным речам, высказываниям во время встреч с
сотрудниками различных советских организаций и ведомств. Каждый старался
«набирать очки», всячески пропагандируя прогрессивность своих взглядов. В
результате к концу 70-х — началу 80-х годов расстановка сил в высшем эшелоне
власти более или менее определилась.
А. А. Громыко, Д. Ф. Устинов и Ю. В. Андропов
работали в тесном сотрудничестве и всегда находили между собой общий язык. Их
объединяла исключительная лояльность к Брежневу.
А. П. Кириленко пытался играть свою собственную
роль, опираясь при этом на часть партийного аппарата.
М. А. Суслов активности не проявлял, стоял
особняком и ни с кем не был тесно связан ни личными, ни деловыми отношениями.
A. Н. Косыгин олицетворял собой довольно
влиятельное совминовское лобби.
B. В. Щербицкий старался быть ровным со всеми,
тянулся к Андропову, хотя близко они так и не сошлись.
Н. А. Тихонов, К. У. Черненко, А. П. Кириленко и
В. В. Гришин однозначно стояли на позициях личной преданности Брежневу, однако
сколько-нибудь заметной роли в государственных делах они не играли.
Страна хотя и медленно, но верно катилась под
гору. Не все, надо сказать, делалось так уж плохо, но тем не менее самая верхняя
часть государственной пирамиды была парализована, и это не могло не сказываться
на ситуации в стране.
В обществе возник и все больше распространялся
опасный вирус апатии и пассивного ожидания перемен в высшем руководстве. Если у
кого-то возникали смелые идеи, радикальные предложения, то никто не хотел брать
на себя смелость добиваться их реализации. Так все и топтались на месте,
пребывая в молчаливом ожидании.
А тем временем в стране созревали потенциальные
условия для роста социальной напряженности, усиливались кризисные явления в
политике и экономике, свидетельствовавшие о том, что общество поражено
серьезным недугом. И этот недуг олицетворял собой прежде всего сам Брежнев.
Умер Л. И. Брежнев в ноябре 1982 года, т.е.
спустя восемь лет с той памятной для меня беседы в Кремле. И все это время
состояние его здоровья оставалось крайне неровным и тяжелым.
И все-таки, подводя итоги правления Брежнева,
нельзя говорить лишь о серьезных ошибках и недостатках. Объективный анализ
свидетельствует о том, что на многих направлениях удалось достичь и позитивных
результатов.
Этот комментарий был удален автором.
ОтветитьУдалить