- «Нику» перенесли на осень, и пройдет она, скорее всего, без участия
Михаила Ефремова. Если по результатам голосования киноакадемиков он окажется
победителем, как вы поступите?
-А какая связь между произошедшим
с ним несчастьем, в результате которого погиб человек, и его актерской работой,
заслужившей высшую оценку кинематографического сообщества? У «Ники» с Ефремовым
очень давние связи и прочная дружба. Как он сам признался со сцены, это и
натолкнуло его на создание постоянного института под названием «Гражданин
поэт». Дело в том, что очень много лет Михаил Ефремов открывал наши церемонии
специально к ней написанными стихами Дмитрия Быкова, и делал это блистательно.
Если он находился на гастролях и не мог участвовать, то его заменяли сын Никита
Ефремов или Александр Филиппенко. Если Михаил получит «Нику» и будет невозможно
вручить ее лично ему, то передадим семье. Наша крылатая богиня будет храниться
у его близких, если он сам окажется в местах не столь отдаленных. Надеюсь, что
все мы будем ждать Михаила не только ради «Ники», но и ради возвращения в
профессию. Без него актерский мир - неполный. Миша любил «Нику» и не получал
гонораров за свои выступления, как и все наши звезды. Но всегда участвовал,
потому что ему это было важно и интересно. Точно так, как и все, что он делал –
ставил ли спектакли, играл ли в театре или кино, работал ли на эстраде. По
всему русскоязычному миру его имя гремело и гремит. Сейчас, к сожалению, с
отрицательным знаком. Да, жизнь кипит, только бы не обвариться. К сожалению,
Миша обварился.
- Вы же встречались и на съемочной площадке?
- Он сыграл главные роли в двух
моих картинах «Парк советского периода» и «Не бойся, я с тобой! 1919».
Удивительный актер и поразительный человек, и это не фигура речи, не попытка
отмазать, подсластить даже не пилюлю, а чудовищный кусок дерьма, который он сам
себе свалил на голову. Не могу сказать, что это закономерный итог, но все могло
случиться и раньше, потому что болезнь, которой страдает Миша, присуща многим,
в том числе великим людям – от Омара Хайяма до Сергея Есенина. Есть список
алкогениев, как их называли в журнале MAXIM (среди них - Фрэнк Синатра,
Александр Грин, Уинстон Черчилль, Никита Хрущев, Александр Твардовский,
Геннадий Шпаликов, Олег Даль, Серж Генсбур и другие – прим. Авт.) Там сотня
потрясающих фамилий - тех, кто, сожалению, страдал и страдает от алкогольной
зависимости. У Миши она в очень серьезной форме.
- Как же вы вместе работали?
- Как это ни удивительно, но дело
от этого не страдало, по крайней мере, когда я с ним работал. У меня он
снимался в одной из главных ролей и в кадре находился, чуть ли не каждый день.
На него можно было положиться. Была пара случаев, когда он начинал чудить.
Тогда я просил ребят за ним последить, отвезти-привезти. Но агрессивным Миша не
был, даже когда выпивал. Однажды он к утру не пришел в себя, а мы должны были
снимать сцену на целине в «Парке советского периода». Его герой там выступает с
призывом к молодежи с грузовика (в этой сцене снимался и Иосиф Кобзон – прим
авт.). Миша тогда был достаточно не хорош, но мы это обратили в нашу пользу,
придумали, что он не очень связно говорит, потому что выпивал. Наверное, в том,
что произошло с Мишей, есть вина многих людей. Не думаю, что моя: я не был с
ним так близок, как может быть, когда-то хотел. Рядом с ним были друзья, с
кем-то он выпивал. Все знают, что есть десятки способов избежать неприятностей:
вызвать машину, друзей, иметь водителя, который в любой момент отвезет пьяного.
- Вы же видели кадры с места ДТП?
- Когда я смотрел запись
случившегося, мне было страшно. Камеры на улице позволяют в деталях рассмотреть
этот чудовищный случай. Погибший в результате ДТП Сергей Захаров, судя по
фотографиям и рассказам, был замечательным человеком. Он не заслужил такой
смерти. А Ефремов не заслужил такого конца. Это падение в пропасть, из которой
он будет очень тяжело выкарабкиваться. Не хочу нагнетать, но все не так просто:
отсидел несколько лет и вышел. Дело в том, что места не столь отдаленные, как
не строги там правила, способствуют развитию зависимости. Находится настоящая
или поддельная выпивка, всякие вещества, которые не посоветуешь и врагу. Это
страшная вещь.
Мне бы очень хотелось, чтобы его
покаяние, а оно искреннее, и слова там не кем-то написанные, а его собственные,
и не о том, чтобы подкупить, а искупить, были услышаны. Время вспять не
повернуть. Но помочь тем, кого он лишил кормильца, любимого человека,
заботливого отца и мужа, я думаю, Миша очень бы хотел, как и того, чтобы этого
страшного дня не было в нашей жизни.
- Очень расстроило интервью его бывшей жены и актрисы Ксении Качалиной
одному из телеканалов. Наверное, не стоило этого делать. Какая же она была
когда-то прелестная, а теперь - полное разрушение.
- У Миши была не одна жена, но он
никого не предал, всегда относился к семье, друзьям, работе ответственно. Знаю
столько историй распада личности, когда человек не смог совладать с алкогольным
бесом. Мало кто знает, но мой папа возглавлял терапевтическое отделение
огромной больницы в рабочем поселке нефтяников Сабунчи. Это теперь где-то в 20
минутах езды от Баку в сторону аэропорта. Папа в первой половине дня лечил
сотнями рабочих, а во второй, поскольку он был самый первый терапевт, работал в
отделении Минздрава, где находились вожди. К нему, как к лучшему специалисту,
хотя и очень молодому, привезли когда-то лечиться Сергея Есенина. (Есенин в
1925 году находился недалеко от Баку, собирался поехать в Тегеран, встретил в
селении Балахны Первомай, написал об этом стихи – прим. авт.). Папа его
лечил-лечил, спасал-спасал, потом выписал, о чем свидетельствует документ,
подписанный доктором Гусманом. В выписке Есенина есть свидетельства его не
вполне достойного поведении. Очень любопытный документ.
Дикие, порой смешные, но чаще
трагические истории происходили с моими друзьями, всем известными людьми. Я не
вправе называть их фамилий. Однажды я лежал в крупном военном госпитале на
лечебном голодании. Рядом с нами находился самый главный по тем временам
военачальник, лечившийся от алкогольной зависимости. Вечером нас пригласили к
нему в палату, где сидели генералы, потому что он был министром. На столе -
замечательные закуски, выпивка. Но я был в том состоянии со своим голоданием,
когда не то, что выпить, даже подумать об этом было страшно. А офицеры всю ночь
«отдыхали», а утром важному пациенту поставили капельницу, пытались откачать.
Не хочу никого ни с кем сравнивать и оправдывать. Каждый человек перед
господом, людьми, своими товарищами несет ответственность за все поступки. Но
та вонь, которая несется с телеэкранов, из интернета, - это безумная и
безнравственная охота на волков. Как будто люди ждали, чтобы, наконец,
сорваться с цепи.
- Находите объяснение?
- В этом и безумная зависть к
успеху, который был у Михаила Олеговича во всем русскоязычном мире, его славе,
бесшабашности, легкости. Одно дело, когда люди говорят: да, человек не просто
оступился, он совершил преступление и должен ответит по закону. Да, он и сам
понимает, что ему до конца дней носить в себе эту боль и ощущение вины. Но
когда начинают высказываться люди, у которых, и я лично об этом знаю, нет
ничего за душой кроме греха и аморальности, - это страшно. Когда читаю и слышу
этот поток в бушующем интернете и других средствах доставки гнусностей
читателям и слушателям, то думаю о том, что христианство же учит нас прощать.
Ну, если не прощать, то хотя бы понять страдающую душу. Когда лихой и пьяный
актер мчался на машине – это был кураж. Но сейчас нет куража, а есть
разломанный, разъятый на молекулы человек и его живая душа.
Я всю жизнь буду гордиться, что
работал и дружил с ним, и не откажусь от своих слов. Всегда была традиция в
отношении человека, преступившего закон: когда его вели на каторгу, выбегала
какая-нибудь старушка и передавала кусок хлеба. Тем же убийцам и проклятым.
Всегда это было в народе. Как будто никто ни читал Достоевского, вообще ничего
не читал. «Ах, так! Ты куражился над властью, читал свои стишки, - получил
ответку от судьбы» - вот ведь что мы видим.
Как дальше будет жить и бороться
Миша с его тонкой нервной системой и привычкой работать по 26 часов в сутки, я
не знаю. В таких случаях, верующие люди говорят: «Будем молиться». Мне все время
так плохо, когда я думаю о том, что произошло. Кто-то скажет: «А! Тебе его
жалко!». Понимаю, что Сергей Захаров погиб не за что. В него влетел пьяный
гусар и все. Но то, что разрывается на части душа Михаила Олеговича Ефремова, я
точно знаю.
Комментариев нет:
Отправить комментарий