После начала гражданской войны на территории Юго-Восточной Украины образовалась уникальная анархическая крестьянская «республика». Центром этого образования являлась вольная крестьянская община вокруг городка Гуляй – Поле. Именно в этой общине начинал свою деятельность один из самых уникальных людей XX века – Нестор Махно. Именно ему удалось создать в предельно короткие сроки мощную крестьянскую армию и нанести целый ряд поражений своим противникам.
Что наиболее интересно, Махно и его сторонники сражались одновременно на нескольких фронтах, заключая попеременно союзы с каждой из враждующих сторон.
Боевые
подразделения Махно включали в себя т.н. «Черную сотню» − лично преданный ему
эскадрон несколько кавалерийских бригад в 1-2 тысячи сабель,
конно-артиллерийский дивизион и несколько полков пехоты, передвигающихся
исключительно на тачанках и бричках (аналог современной мотопехоты) и, наконец,
пулемётный полк Кожина – около сотни пулемётных тачанок сведённых в один
ударный кулак — уникальное изобретение «куркулей», позволяющее в манёвренных
боях буквально топить противника в потоке раскаленного свинца.
Все противники
Махно рассказывали об абсолютно чудовищном воздействии пулемётных тачанок на их
войска. Бывали случаи, когда «выкашивались» целые полки... Это, так сказать,
«профессиональная армия» Махно – люди сделавшие войну и набеги своей основной
профессией. К ним прилагалась гораздо более многочисленная «крестьянская
милиция», занимавшаяся местной самообороной, снабжавшей армию Махно провиантом
и обеспечивающая пополнение основным силам.
Социальный состав
армии более чем на 90% − это крестьяне, мелкие собственники земли и
немногочисленные рабочие окрестных заводов в основном металлурги и шахтёры. Много
было демобилизованных солдат и матросов бывшей царской армии; именно они и
составили костяк командного состава махновцев.
Командный состав
был выборным. Если выбранный бойцами командир не имел достаточной для
командования воинской подготовки, он направлялся на действующие при штабе
командирские курсы, а до их окончания подразделением командовал так называемый
"назначенный" командир, присланный из штаба. Большинство командиров
были люди большой воли и храбрости, которым удавалось подчинить себе возглавляемые
подразделения. Подавляющее большинство их были унтер-офицеры первой мировой
войны, молодые люди по 26-28 лет. Самым старым из них был безногий Правда (42
года), самым молодым (21 год) - А. Калашников. Начальником штаба – бывший
железнодорожный бухгалтер Виктор Белаш (всего 26 лет от роду).
Сами себя махновцы
обычно называли партизанами или повстанцами. Крестьянская вольница сидела
костью в горле, как красным, так и белым. Но первым стереть её в порошок решил
Главнокомандующий вооруженными силами Юга России Антон Деникин. Он преследовал
при этом две совершенно понятные цели: обеспечить западный фланг
Добровольческой армии; обеспечить эту армию продовольствием.
Время тогда было
лихое и «их благородие» генерал Деникин за продовольствие «какому-то быдлу» платить
не собирался и стал действовать подобно большевистским продотрядам— выбивать
продовольствие силой. Особенно в этом отличились отряды казаков, заслужив
ненависть украинских крестьян. Этим немедленно воспользовался Махно, и его
летучие отряды начали планомерное уничтожение белых «продармейцев»
Поняв, что «куркули» просто так, из любви-с к
«Великой России» ничего не отдадут, а при попытке отобрать силой –
сопротивляются, Деникин принял решение ликвидировать «бандитов» Махно (кстати
откровенно большевистская терминология) полностью. И в преддверии «большого
наступления» на Москву перебросил на Украину ряд ударных частей, надеясь летом
покончить с «наглыми хохлами» и «взбунтовавшейся чернью».
В состав группы
вошло несколько офицерских полков, сводные казачьи части и, наконец, 1-Я
ТУЗЕМНАЯ (ДИКАЯ) КОННАЯ ДИВИЗИЯ генерала Ривишина, укомплектованная чеченцами и
ингушами. Т.е. на расправу с крестьянами отправились рука об руку «их
благородия» казаки и «лучшие воины мира» − вайнахи. Деникинская «Дикая» дивизия
была наследницей царской, широко разрекламированной Туземной дивизии, которая
была укомплектована кавказскими добровольцами и якобы отличалась повышенной
боеспособностью.
Основой этих рассуждений послужила мифическая
телеграмма «самодержца» Николая Романова о разгроме то ли чеченским, то ли
ингушским полком целой немецкой дивизии то ли в 1915-м, то ли 1916 году (сами мифотворцы пока не
определились ни с датой, ни с национальностью победителей этой эпической битвы) -
мемуары некоего человека с многозначительной фамилией
Брешко-Брешковский…
Более
наивно-дебиловатых «мемуаров» мне не приходилось читать даже у советских
маршалов. Однако, сохранились более интересные мемуары офицера «Дикой» дивизии
времён гражданской войны Дмитрия де Витте. К ним мы вернёмся чуть позже.
Итак, в сентябре
1919 г. Повстанческая армия Нестора Махно отступает под натиском офицерских и
казачьих частей; маневрируя и огрызаясь короткими рейдами, отходит на Запад.
Туземная конная, отправленная на Украину после боев с красными под Царицыным,
усиленная несколькими маршевыми эскадронами и артиллерией, находилась во втором
эшелоне ударной группы занимаясь настоящим мужским делом, т.е. грабила и
насиловала местное население.
Поход за славой,
деньгами и белыми рабынями продвигался поначалу весьма успешно. Но в конце
сентября нашла, как говорится, «коса на камень». В сражении под селом
Перегоновка (хорошее название) ударная офицерско - казачья группа Деникина была
буквально уничтожена. Повстанцы оказались в окружении белых частей общей численностью
20 тыс. штыков и 10 тыс. сабель. Ночная битва 27 сентября 1919 г. была самой
кровопролитной и тяжелой за все годы махновщины. На восточном участке
махновские полки несколько раз бросались в штыки, захватывали Перегоновку,
затем бежали под напором белых. Исход сражения решила махновская конница под
командованием инспектора кавалерии Дорожа.
Затем разворот на
восток – на помощь отступающему 2-му корпусу. 10-тысячная лава кавалерии,
усиленная тачанками пулемётного полка, форсировала Ятрань и погнала белых в
Перегоновку и Краснополье. В Краснополье 51-й Литовский офицерский полк был
полностью изрублен, а 1-й и 2-й Лабинские пластунские полки сдались махновцам.
В Перегоновке каре
из 1-го Симферопольского, 2-го Феодосийского и Керчь-Еникальского офицерских полков
оказало ожесточённое сопротивление пехотным полкам 2-го корпуса повстанцев. Но
махновская конница ударила с тыла, и офицерское каре распалось. Кавалерия гнала
офицеров 25 верст до р. Синюхи, покрывая поля изрубленными офицерами, а затем
топила остатки полков в реке. Уйти удалось лишь части белой конницы, потерявшей
6 тыс. убитыми, 5 тыс. деникинцев было взято в плен.
Теперь настало
время показать себя джигитам и настоящим «мужчинам» из Туземной конной дивизии.
Однако выяснилось, что грабить и насиловать крестьянок – это одно, а вот
столкнутся с мобильной и хорошо вооружённой повстанческой армией – это совсем
другое. В первом же бою «непобедимые горцы» потеряли 1/3 из участвовавших в бою
нукеров и несколько орудий.
«Куркули» и
«салоеды», которым сам Аллах велел быть рабами джигитов – неоднократно
сходились в рукопашную, а под занавес боя буквально расстреляли несколько
туземных эскадронов из пулемётов с тачанок. Махновцы, умевшие наступать в
сомкнутом конном строю, недаром прослыли "рубаками".
Особенные виртуозы
от шашки были собраны в "Черной сотне" - своеобразной гвардии Батька
Махно, несшей охрану штаба и РВС армии; все ее бойцы были одеты в папахи
черного цвета. Знакомый с их ударами красный комбриг А.Рыбаков вспоминал, как
запросто, "одним ударом разрубывалась голова, шея и полтуловища, или
полголовы скашивалось так точно, будто резали арбуз". Ему вторит офицер
Туземной дивизии Де Витт: «Раны у чеченцев были в большинстве смертельные. Я
сам видел разрубленные черепа, видел отрубленную начисто руку, плечо,
разрубленное до 3 4 го ребра, и проч. — так могли рубить только хорошо
обученные кавалерийские солдаты или казаки».
Махновцы питали по
отношению к горцам хорошо объяснимую, лютую ненависть. Если пленный офицер
рассчитывал на быструю смерть, а пленные солдаты Красной или Белой армии вообще
в пропагандистских целях обычно отпускались на все четыре стороны, то
горцам-насильникам это не грозило. Их обычно обливали керосином и сжигали, либо
рубили шашками на куски… Страшные для мирного и безоружного населения лихие
джигиты раз за разом терпели унизительные страшные поражения от махновцев, неся
при этом совершенно чудовищные потери.
В бою под
Александровском конно-пулемётный полк Кожина буквально расстрелял 2 полка
«туземцев», добив остальных сабельной атакой… Потери повстанцев составили не
более 40 человек, потери джигитов от 1200 человек… Окончательно «непобедимая
Дикая дивизия» была добита 11 ноября в ночном бою под Екатиринославом.
"Героические" горцы частью были перебиты в кавалерийской рубке,
частью разбежались, многие утонули в Днепре (редкая птица долетит до середины
Днепра...); более 700 человек, включая «их офицерских благородий», попала в
плен… Это окончательно сломало «настоящих мущщин» и «воинственных горцев»…
Участник
махновского движения Герасименко писал: «Больше всего досталось кавказским
частям − чеченцам и другим. Их в эти месяцы погибло несколько тысяч. В конце
ноября массы чеченцев категорически заявили, что они не желают больше воевать с
Махно, самовольно бросили посты и армию Деникина и поехали к себе на Кавказ.
Так начался общий распад деникинской армии.
Возвращаюсь к
мемуарам де Витте: «Удельный вес чеченца как воина невелик; по натуре он —
разбойник-абрек, и притом не из смелых: жертву себе он всегда намечает слабую и
в случае победы над ней становится жесток до садизма. В бою единственным
двигателем его является жажда грабежа, а также чувство животного страха перед
офицером. Прослужив около года среди чеченцев и побывав у них в домашней
обстановке в аулах, я думаю, что не ошибусь, утверждая, что все красивые и
благородные обычаи Кавказа и адаты старины созданы не ими и не для них, а,
очевидно, более культурными и одарёнными племенами. В то же время
справедливость заставляет сказать, что чеченец незаменим и прекрасен, если,
охваченный порывом, он брошен в преследование расстроенного врага. В этом
случае — горе побеждённым: чеченец лезет напролом. Упорного же и длительного
боя, особенно в пешем строю, они не выдерживают и легко, как и всякий дикий
человек, при малейшей неудаче подвергаются панике».
Генералу Ревишину,
однако, удалось сформировать новую Дикую дивизию, но это были окончательно
сломленные потерями и бегством с Украины джигиты… Какая-либо дисциплина пала
окончательно – остался один примитивный грабёж − основной промысел горцев из
века в век. Ново-старая дивизия была переброшена в Крым, называлась по-разному:
то Чеченской конной, то Крымско-туземной бригадой, то ещё как-то…
Суть была одна. Вот
что пишет генерал Слащёв-Крымский: «Великолепные грабители в тылу, эти горцы
налёт красных в начале февраля на Тюп-Джанкой великолепно проспали, а потом
столь же великолепно разбежались, бросив все шесть орудий. Красных было так
мало, что двинутая мною контратака их даже не застала, а нашла только
провалившиеся во льду орудия. Мне особенно было жалко двух лёгких: замки и
панорамы были унесены красными и остались трупы орудий».
Судя по описанной
тактике, речь вряд ли шла о регулярных красных частях. Скорее всего это был
какой-нибудь «блуждающий» полк махновцев, решивший по старой привычке «вдуть»
героическим джигитам по самые помидоры. Видимо, украинский выговор напавших
восстановил в мозгах горных «мачо» жуткие картины боёв осенью 1919, что они по
старой памяти разбежались….
В тоже время белый
генерал с восхищением отзывался о повстанцах. «Вот это я понимаю,- громко
восклицал генерал, выслушивая донесения о нападении махновцев, - это противник,
с которым не стыдно драться».
Несмотря на то, что
крымская операция покрыла Слащева славой, он не раз, вспоминая Махно, говорил:
«Моя мечта - стать вторым Махно...».
Как говорится,
почувствуйте разницу. А восстановленная Туземная дивизия была полностью
уничтожена красными – 3-ей кавалерийской бригадой, летом 1920 года, а её
командир попал в плен… Причём, разгром чеченцев обошёлся красным в несколько десятков
убитых и раненых, а вот джигиты потеряли многие сотни только зарубленными и
весь артиллерийский парк… На этом и закончились похождения «Дикой дивизии»
истинных горцев в Белой армии…А вот имя Махно, его «куркулей», стало
нарицательным для любой антинародной власти…
Комментариев нет:
Отправить комментарий