“Таможенный союз — это потеря внешнеэкономического суверенитета”
— Валентин Александрович, визит российского премьера Владимира Путина в Украину. Ваша оценка.
— Главным в отношениях с Россией в настоящее время должно стать установление режима свободной торговли без всяких исключений. Должно, наконец, в полном объеме заработать соглашение 1999 года. Из-за изъятия и ограничения российской стороной относительно целых отраслей украинской экономики — пищевой, металлургической и т. д., она так и ограниченно действует. Наши товары не имеют свободного доступа на российские рынки. Поэтому на любых переговорах, в частности и тех, которые состоялись на днях, эти вопросы обязательно должны решаться. Это выгодно для Украины — для наших предпринимателей, рабочих, их семей. Первый фактор.
Вторая составляющая — это заказы для наших заводов. Сегодня идут красивые разговоры о сотрудничестве Украины и России в сфере авиастроения, судостроения, космоса и прочих высоких материй, но покажите результат! Это уже вопрос напрямую к господину Клюеву. Есть ли заказы, например, для заводов в Днепропетровской, Николаевской, Херсонской областях, которые стоят, или Харьковской, которые закрываются? Третье направление — формула цены на газ. Наша политическая сила заявляет, что наступило время набраться смелости и поставить вопрос о денонсации газовых соглашений 2009 года. Такая ценовая формула на газ нигде в мире не применяется.
— Николай Азаров постоянно об этом говорит.
— Я не слышал о конкретных предложениях, есть лишь общие заявления. В этом деле необходимо привлечь европейских экспертов для того, чтобы в трехстороннем формате проработать газовые договоренности, — в первую очередь, цены на газ. Также очень важным является доступ Украины к разработке месторождений и добыча газа на территории Российской Федерации. Кстати, так Украина должна действовать и в других странах.
— Каким именно образом должны быть денонсированы газовые соглашения?
— Так же, как и “Харьковские соглашения”. Кстати, 27 апреля — в годовщину подписания этих соглашений, мы организуем политические акции протеста под стенами Верховной Рады и Администрацией Президента. Это недопустимо, когда вопреки законодательству, экономике Украины, мнению самих севастопольцев российская военная база будет оставаться на нашей территории вплоть до 2042 года. И это при том, что власть говорит о внеблоковости. К тому же, “Харьковские соглашения” не сработали — газ для Украины дешевле не стал. Это очевидный проигрыш нашей политики, прямое вредительство национальным интересам Украины с опасностью потери суверенитета.
— Извлекла ли власть уроки из “Харьковских соглашений”?
— Нет. Россияне всегда прямо и жестко отстаивают свои интересы. Так было и в 2009 году. “Московские газовые соглашения” вообще действуют на уничтожение украинской экономики. Нас тянут к Таможенному союзу, предлагая всевозможные экономические блага, но в действительности это привязка Украины к сырьевой экономике Российской Федерации. Вот что стоит за кулисами этого таможенного ига. Это потеря внешнеэкономического суверенитета Украины, ведь Таможенный союз предусматривает сверхгосударственный орган. Это крест на наших евроинтеграционных стремлениях.
— Украинская власть как раз и не соглашается на вступление в Таможенный союз.
— Но какие достижения от визита Путина? Мы слышим лишь о каких-то намерениях, ни одной конкретики. Какая, например, украинская отрасль или конкретное предприятие получило выход на российские рынки? У меня вообще большие сомнения в том, что российская сторона пойдет на какие-то уступки Украине.
— Что, с вашей точки зрения, значит предложенная украинской властью формула сотрудничества “3+1”?
— Трудно понять, потому что с прозрачностью у этой власти большие проблемы. Но я категорически против таких неясных формул, потому что за этим игра слов и подмена понятий. Нам нужно полноценное применение свободной торговли с Россией. С другой стороны, главный национальный интерес Украины — это присоединение к современным европейским и мировым рынкам, там, где существуют передовые технологии. К тому же, европейский рынок в семь раз больше, чем российский.
— “Дело Кучмы”. Как вы оцениваете ход расследования?
— Возбуждение уголовного дела против Кучмы при нынешней власти — большой плюс. Об этом нужно открыто говорить. Другой вопрос — его результат. Через газету “День”, которая приложила и прилагает очень много усилий, чтобы убийство Гонгадзе не замалчивалось и не скрывалось, я хочу обратиться ко всем людям, которые хотя бы что-то знают об этой трагедии, — прийти в Генеральную прокуратуру и дать свидетельские показания против тех, кто им одно время закрывал рот, преследовал, запугивал, бил. Ведь очень важно сегодня расследовать все те направления, по которым фальсифицировалось это дело в течение многих лет.
“Пукач получил четкое указание сверху”
— Хватит ли доказательств для завершения дела?
— Личного мотива убивать Гонгадзе у Пукача не было. Я уверен, что он даже и не читал тогдашнюю “Украинскую правду”. Он получил четкое указание сверху. Поэтому, главное выяснить: кто отдавал приказ и какие мотивы были у тех людей. Расследование должно закончиться обвинением организаторов убийства. При этом очень важно, чтобы процесс проходил публично.
— Следствие приобщило к делу пленки Мельниченко в качестве доказательств. Какую роль они будут играть, ведь многие говорят о необходимости возбуждения уголовного дела против самого Мельниченко?
— То, что экс-майор Госохраны Мельниченко имеет возможность сегодня без ограничения перемещаться и свободно говорить, а также приходить в Генпрокуратуру и давать показания, это очень правильно. Было ли совершенно правонарушение самим Мельниченко относительно получения записей — это второстепенный вопрос. Пленки должны рассматриваться после приоритетного дела. Поэтому в настоящий момент призывать: давайте быстренько арестуем Мельниченко, значит закрыть ему рот.
— Это дает дополнительные аргументы защите Кучмы. Его адвокаты будут говорить (они уже это заявляют) о том, что пленки Мельниченко добыл незаконным путем. Возможно, стоило все же поставить точку в этом вопросе, снять сомнения, а затем возбуждать дело против Кучмы?
— Я думаю, главное в деле Гонгадзе — это показания Пукача, а не пленки Мельниченко. Следственная группа как раз на это и опирается.
— Почему, с вашей точки зрения, люди, которые знали или как-то были причастны к расследованию дела Гонгадзе, заканчивают свою жизнь при загадочных обстоятельствах: министр МВД Юрий Кравченко, его заместитель Эдуард Фере, заместитель киевской милиции Петр Опанасенко, генерал-полковник милиции Юрий Дагаев?
— Потому что организаторы не наказаны. Организаторы и убийства журналиста, и преступной группы, которая во власти и правоохранительных органах совершала подобные преступления. Именно поэтому расследование должно находиться под контролем и журналистов и общественности, а судебное заседание — быть публичным.
— Что вам известно о поездке Мельниченко летом 2004 года в Москву, где он якобы встречался с тогдашним руководителем Госуправления делами Бакаем, председателем СБУ Смешком и его первым заместителем Сацюком?
— За время моего руководства в СБУ этим вопросам мы не занимались. А сегодня пусть следователи допросят и Бакая, и Смешко, и Сацюка. Если показания дает даже Евгений Марчук, то почему другие не должны их давать? Кстати, Евгений Кириллович потратил много времени, помогая мне своим опытом в организации розыска Пукача. Потому что когда я пришел в СБУ, все говорили, что это неподъемное дело.
— Как вы прокомментируете заявления, что за убийством журналиста могли стоять российские или американские спецслужбы?
— Если за убийством Гонгадзе стоит какая-то спецслужба, тогда задержите агента или разведчика, предъявите ему доказательства и передавайте дело в суд. В 2009 году мы таким образом задержали в Одессе пятерых российских офицеров во главе с полковником ФСБ и передали их в суд. Так работают профессионалы. Другого варианта нет. Если за этим стояли американские спецслужбы, о чем говорил Кучма, то почему тогда во времена его президентства руководители СБУ никого не задержали и не передали в суд?
— То есть корни следует искать в Украине?
— Безусловно.
— Почему многие из оппозиции сегодня критикуют власть за возбуждение этого дела?
— Это говорят безответственные люди. Убийство человека — серьезное преступление. Политики не имеют права его политизировать, напротив — только способствовать расследованию. Невинно убитый человек должен быть, наконец, похоронен по христианским обычаям. Нужно обнародовать результаты всех экспертиз тела — украинских, международных, чтобы все, а главное — родственники, поверили результатам следствия.
— Если нынешней власти хватило политической воли возбудить уголовное дело против Кумы, почему ее не хватило предыдущей?
— Нам не хватало Пукача. В 2009 году мы его разыскали, задержали, привезли в Киев, обеспечили безопасность и сотрудничество со следователями. В действительности, возбуждение уголовного дела против Кучмы началось с июля 2009 года. Как только следователь собрал достаточное количество доказательств, тогда он и вынес постановление.
— Почему при предыдущей власти не были приобщены пленки Мельниченко, не были проведены окончательные экспертизы?
— Это вопрос к следователю прокуратуры. Однако хочу еще раз подчеркнуть, они не являются главными по этому делу, потому, я не советовал бы адвокатам господина Кучмы расслабляться. Дело будет очень серьезным. Главными здесь являются показания Пукача, и не только его. На запросы Генпрокуратуры СБУ в течение многих лет провела немало оперативно-технических мероприятий, которым сегодня следствие может дать законный ход, а затем предъявить суду. Поэтому, я ответственно заявляю — у Генпрокуратуры есть все возможности передать дело Кучмы в суд.
“Паспорта детям Мирославы Гонгадзе я фактически выдавал подпольно”
— Убийство Гонгадзе, последствия этого преступления, возбуждение уголовного дела против Кучмы, наверное, являются следствием его десятилетнего правления. Согласны ли вы с тем, что новейшая история Украины пишется в Генпрокуратуре?
— Да, и должен быть суд над тогдашней системой. Мы не хотим больше жить в “совке” — в атмосфере страха, когда спецслужбы, правоохранительные органы могут незаконно следить за тобой или вообще убить.
— Какой была для вас атмосфера конца 1990-х — начала 2000-х гг.?
— Тогда я работал консулом. У нас был чрезвычайно молодой и патриотический коллектив. Как генеральный консул в Вашингтоне я испытал на себе тогдашнюю систему, когда работники Администрации Президента Кучмы требовали от меня, чтобы я задержал Мельниченко. После того, как я это не сделал (Мельниченко приходил ко мне на консульский прием по личным вопросам), Кучма дал личное указание, чтобы меня уволили. Как консул вообще может задерживать человека, к тому же в другой стране? Нужно просто почитать международное право. Или когда паспорта детям Мирославы Гонгадзе я выдавал фактически подпольно. Спрашивается — почему? В собственной стране. То есть, если человек становился врагом, система была против даже его детей. Такие методы использовались разве что во времена НКВД. Поэтому сегодня мы должны похоронить этот “совок”.
— Как вы думаете, если заказчики сядут в тюрьму, будет ли имя Януковича вписано в историю Украины, как об этом сказал первый президент Кравчук?
— От каждого президента и его команды зависит, будут они вписаны в историю или нет. То, что этот процесс проходит при Президенте Януковиче, — это очень важно, но не как личности, а с точки зрения защиты прав граждан.
— В адрес методов работы СБУ сегодня раздается немало критики. Искореняется ли там “совок”?
— Для того чтобы снять этот вопрос в принципе, нынешней Службе безопасности нужно продолжить линию “декагебизации”, которую мы начали пять лет тому назад. Нужно действовать не от страха, а потому что такие системы обречены. Нужно заботиться о доверии граждан. Нужно не допустить закрытия архивов и продолжить их рассекречивание. Нужно выполнить поручения предыдущего президента Ющенко и нынешнего — Януковича — об учреждении мемориала жертв тоталитарных режимов во Львове — “Тюрьма на Лонцкого”. Я начал эту работу, ее нужно закончить.
“К работе нынешнего руководства СБУ возникает много вопросов”
— Но вместо этого, там проводились обыски.
— Если и в дальнейшем будут проводиться обыски и преследоваться люди, ясно, что это путь в никуда. Конечно, относительно работы нынешнего руководства СБУ возникает много вопросов.
— Еще один конкретный пример. После подрыва памятника Сталину в Запорожье, по всей стране задерживали активистов ВО “Тризуб” имени Степана Бандеры. Людей допрашивали, месяцами держали в СИЗО. Что вы, как оппозиция, делаете для того, чтобы помочь этим людям?
— Наши народные депутаты, в частности Андрей Парубий, в день суда находился в Запорожье. Также были задействованы наши юристы. Благодаря усилиям наших депутатов в день суда ребят отпустили на поруки — их не будут держать в СИЗО. Это важное событие. Потому что просто нонсенс, когда арестовывают невинных людей, тем более, по поводу палача украинского народа. Нашими действиями мы защищаем патриотов и требуем от власти прекратить преследовать политические организации. Вообще нужно прекратить практику, когда по искам коммунистических стукачей возбуждаются уголовные дела в Украине. В Европе признан фашизм и коммунизм как преступления одного ряда. Украинский суд в 2010 году признал, что большевики организовали геноцид в нашем государстве.
— В интервью “Дню” один из “тризубовцев” — Ростислав Винар рассказал, что на допросе в Запорожье у него спрашивали об отношении к Сталину. О чем это свидетельствует?
— Руководство МВД должно опомниться и почитать украинское законодательство, Конституцию, решение суда относительно Голодомора-геноцида в Украине. Это полная бессмыслица. Система не может уничтожать собственных граждан. Не нужно натравливать простых милиционеров на патриотов.
— Возникает вопрос критериев отбора кадров в правоохранительные органы, спецслужбы. Какие из них вы применяли в свое время?
— Критерии отбора существовали всегда и до моего прихода, но не хватало, действительно, патриотической составляющей. На конец 2008 года мы подготовили новый законопроект “О Службе безопасности Украины”. Там был прописан целый ряд критериев патриотического отбора, предусматривалась также демилитаризация службы, снятия функции следствия со спецслужб, значительное повышение социального и правового статуса сотрудников и тому подобное. Я подал этот законопроект в Секретариат Президента — там он навсегда и умер. Зачем это было сделано? Сегодня же мы пожинаем “плоды”.
“До конца апреля будут слушаться доклады о результатах переговоров по объединению оппозиции”
— Что касается объединения оппозиции, ведутся ли какие-либо переговоры? Кто участники? Какие результаты?
— Переговоры действительно ведутся. Полагаю, что до конца апреля результаты будут докладываться обществу совместно всеми сторонами, участвующими в переговорах. А это “За Україну!”, Украинская народная партия, Конгресс украинских националистов, разные общественные организации, движения, объединения граждан. Результаты ожидаем позитивные. Единственное, чем мы не занимаемся — это вождизмом и популизмом. Речь идет о настоящем политическом объединении.
— Привлечены ли “Фронт змін”, УРП “Собор”, “Гражданская позиция”, “Европейская партия”?
— Переговоры ведутся со всеми, в том числе и с этими политическими силами. “Наша Україна” не перетягивает на себя одеяло, мы готовы со всеми становиться в ряд.
— Какова цель — единым фронтом пойти на парламентские выборы 2012 года?
— Да. Задача оппозиции — показать качественную альтернативу власти, которая сможет завоевать доверие граждан. Мы видим, что все реформы власти проваливаются — налоговая, судебная, административная, на очереди пенсионная. В настоящий момент самое главное — показать людям, что мы можем: отвечать за свои действия, объединяться, ликвидировать политическую коррупцию. Мы не ждем выборов — мы работаем постоянно. Например, в Одессе — защищаем ветеранов войны, в Макеевке — школы. Оказываем людям правовую помощь, создаем общественные приемные, выступаем за предоставление больших прав местному самоуправлению, особенно того, что касается местного бюджета.
— Какова судьба вашего предыдущего проекта — общественной инициативы “Обновление страны”?
— Она работает, многие люди привлечены к работе в партии “Наша Україна”. Кстати, “Обновление страны” также приобщена к переговорному процессу.
— На скольких депутатов “Наша Україна” может опереться сегодня в Верховной Раде?
— Мы сделали политически ответственно и представили нашу депутатскую группу в парламенте. На сегодняшний день это 11 депутатов.
— А было 71.
— Да, но это вопрос к тем людям, которые разочаровались, и мы с ними в настоящий момент ведем переговоры об объединении, а также к тем, что просто изменили мандату избирателей 2007 года и перешли к так называемому большинству. Причем задавать эти вопросы будут избиратели.
— На когда запланирован съезд партии?
— Думаю, до конца апреля он состоится.
— Будете принимать новый устав?
— Еще в 2005 году был создан уставный комитет, который работает в течение всех этих лет. То, что он наработал за год, если будет консенсус, примем. Если будут расхождения, комитет будет работать дальше. Для нас самое главное — не вмешиваться в политические разборки и внутренние дрязги, которые никого не интересуют, а быть партией политического действия.
Источник: http://www.day.kiev.ua/
Комментариев нет:
Отправить комментарий